Рожденный от ветра - [9]

III

Той ночью я впервые соприкоснулся с необъяснимым, мистическим, потусторонним. А еще мне стало ясно, что этот странный пятилетний цикл влияет и на меня. Либо это так, либо я слишком туго набил желудок на ночь глядя…

Сначала мне привиделся сон о циклопических подводных городах, с их невообразимой планировкой и пропорциями; вскоре города растаяли, уступив место пугающей пустоте межзвездного пространства, сквозь которую я не то шел, не то плыл на скорости, во много раз превышающей скорость света. Туманности проплывали мимо меня, словно пузырьки в шампанском, странные созвездия вырастали передо мной, чтобы затем исчезнуть позади. Это парение (или прогулка) сопровождалось звуком тяжелой поступи, словно где-то рядом шагал некий чудовищный гигант. Помимо всего прочего я ощущал дуновение эфирного ветра, который разносил вокруг меня запах звезд и осколки планет.

Вскоре эти образы померкли, уступив место черной бездне. Я чувствовал себя мошкой, затерявшейся где-то во мраке мертвых эонов. А затем вновь появился ветер — нет, не тот, что доносил до меня пыльцу цветущих планет, а настоящий, с воем и свистом. Это был мощный ураган, который все кружился и кружился вокруг меня, пока наконец мне не стало дурно, и я испугался, что сейчас меня разорвет на мелкие куски. Тогда сон оборвался.

Проснувшись, я понял, почему мне приснился такой странный сон, этот кошмар, столь не похожий на все прежние. Там, снаружи, бесновался ураган; он свистел и завывал, заполнял своим ревом мою комнату, и я едва ли не кожей чувствовал, как на крыше стучит, грозя оторваться и улететь прочь, черепица.

Я встал с постели и подошел к окну. Осторожно отодвинув занавеску, я выглянул на улицу — и тотчас отшатнулся, открыв от удивления рот. Из горла моего вырвался крик. Там, за окном, ночь была тиха… более того, ни разу мне еще не доводилось видеть столь тихой ночи. На небе, яркие и ничем не замутненные, мерцали звезды, и даже легкий ветерок не шевелил лап небольших елей в саду перед домом.

Я отпрянул от окна. Окруженный ревом и свистом — источник которых, очевидно, находился здесь же, в моей комнате, хотя я не чувствовал никаких дуновений воздуха, и ничто, даже занавески, не колыхалось под его порывами, — я случайно задел медальон, который перед сном положил на подоконник. Темно-желтый диск со звоном упал на гладкий пол, и в то же мгновение рев исчез, и осталась только звенящая тишина. Какофония безумного ветра не «стихла», она в буквальном смысле «выключилась».

Я нагнулся и трясущейся рукой подобрал медальон с пола. Хотя в комнате было тепло, тот казался чуть ли не ледяным на ощупь. Я машинально поднес медальон к уху — и на какое-то мгновение, словно звук прибоя в морской раковине, уловил далекий шум ветра, дующего далеко-далеко, где-то на самом краю мира.

Утром мне стало ясно, что все это, разумеется, был сон — не только подводные и космические грезы, но и то, что якобы произошло после моего «пробуждения». Тем не менее я поинтересовался у судьи, не слышал ли он ночью каких-то странных звуков — и получил отрицательный ответ. Признаюсь честно, у меня тотчас отлегло от сердца.

Через три дня, когда всем уже стало казаться, что опасения Люсиль Бриджмен относительно ее сына совершенно необоснованны, — несмотря на все ее попытки доказать обратное, — пришла весточка от полиции Еловой Долины. Оказывается, двое свидетелей видели некоего молодого человека, по описанию похожего на Кирби Бриджмена. Он был замечен в компании какого-то сброда, как пришлого, так и местного, который облюбовал себе для жилья развалины Стилуотера. Очевидцы — двое немолодых уже, но несгибаемых золотоискателей — в последний раз перед наступлением холодов отправились на разведочные работы и по пути наткнулись на этого юношу. И хотя стариков приняли в Стилуотере не с распростертыми объятиями, они, тем не менее, успели заметить, что молодой человек пребывал в состоянии ступора или транса и что другие относились к нему с явным почтением, удовлетворяя все его нужды и заботясь о нем.

Именно состояние, в котором находился тот парень (похоже, у него было не все в порядке с головой), заставило меня при первой же подвернувшейся возможности тактично расспросить о Кирби его мать. Правда, последние два дня я большую часть времени учился обращаться со странным транспортным средством, которое судья называл «снежной кошкой» — моторизованными санями довольно приличных размеров и вполне современного вида. Это чудо техники судья взял напрокат у одного своего приятеля специально для миссис Бриджмен. Сани производили впечатление надежного и экономичного транспортного средства; в соответствующих условиях они могли перевозить двух взрослых людей и запасы провизии — по снежной поверхности — со скоростью до двадцати миль в час. Кроме того, они были пригодны и для езды по обычной земле, только с меньшей скоростью. Имея в своем распоряжении такой аппарат, два человека могли легко покрывать в день расстояние до ста пятидесяти миль, причем с комфортом и в условиях рельефа, который не преодолеть ни одному автомобилю.

На следующее утро мы оседлали нашу «снежную кошку». Хотя мы планировали возвращаться в Нависсу каждый второй или третий день, у нас было довольно запасов, чтобы при необходимости продержаться как минимум неделю. Первым делом мы направились в Стилуотер.