Рожденный очаровывать - [8]

Три дня назад она обнаружила, что сберегательный счет, где лежал неприкосновенный запас в восемь тысяч долларов, и текущий банковский счет опустошены до цента. Теперь Монти украл ее последние двести долларов. Все, что у нее осталось в этом мире, – восемнадцать долларов в бумажнике. У нее даже нет кредитной карты – огромный просчет с ее стороны. Всю свою сознательную жизнь она из кожи вон лезла, чтобы не остаться беспомощной и нищей, и вот тебе на!

– Зачем вы собрались в Ролинз-Крик? – осведомилась она, пытаясь делать вид, что ведет ни к чему не обязывающий разговор, а не накапливает информацию, которая могла бы помочь ей влезть к нему в доверие.

– Увидел указатель, к «Тако Белл»[8], – пояснил он. – Собрался поесть, но боюсь, встреча с вашим возлюбленным лишила меня аппетита.

– Экс-возлюбленным. Подчеркиваю – экс.

– Вот чего я никак не пойму: с первого взгляда видно, что он жалкий неудачник. Неужели никто из ваших друзей в Сиэтле не удосужился вам это объяснить?

– Я часто переезжаю.

– Черт, вы могли бы подойти к любому парню на автозаправке, он сказал бы вам то же самое.

– Не догадалась.

– Кажется, сейчас польются слезы, – вздохнул Дин, покачивая головой.

Блу не сразу поняла, о чем он.

– Ничего, я храбрая, – бросила она с едва уловимым оттенком сарказма.

– Со мной можете не притворяться. Вперед, дайте себе волю. Самый надежный способ исцелить разбитое сердце.

Монти не разбил ее сердце. Скорее взбесил. Все же не он выгреб деньги с ее счетов, и она чересчур резко среагировала, напав на него. Уже через две недели после того, как они с Монти стали любовниками, она поняла, что скорее предпочла бы видеть его в качестве друга, и в два счета вытолкала из своей постели. Однако у них были общие интересы, и, несмотря на его эгоцентризм, Блу с удовольствием проводила с ним время. Они повсюду ходили вместе, в кино и на выставки, поддерживали творчество друг друга. И хотя Блу знала, что Монти склонен все драматизировать, отчаянные телефонные звонки из Денвера встревожили ее.

– Я даже не была в него влюблена, – призналась она. – Я вообще не верю в любовь. Но мы заботились друг о друге, и, судя по голосу, он был ужасно расстроен. Я побоялась, что он покончит с собой. Друзья для меня – все. Я не могла отвернуться от него.

– Друзья и для меня важны, но если бы один из них попал в беду, я бы прыгнул в самолет и примчался к нему, вместо того чтобы собрать все веши и сняться с насиженного места.

Блу вытащила из кармана резинку и снова собрала волосы в неряшливый хвост.

– Я все равно намеревалась уезжать из Сиэтла. Только не в Ролинз-Крик.

Они миновали плакат с объявлением о продаже овец. Блу мысленно перебрала ближайших друзей, пытаясь вспомнить, у кого можно занять деньги, но все как один отличались двумя признаками: добросердечием и унизительной бедностью. Малыш Бринии был серьезно болен. Мистер Грей едва сводил концы с концами на социальное пособие. Мэй так и не оправилась от пожара, уничтожившего ее студию, а Тония путешествует по Непалу. Ничего не попишешь: она зависит от совершенно незнакомого человека. Словно опять вернулось детство, и она ненавидела слишком хорошо знакомый страх, медленно разливавшийся внутри.

– Итак, Бобри, расскажи о себе.

– Я Блу[9]. Меня зовут Блу. Блу Бейли.

– Милая, обладай я столь же сомнительным вкусом в отношении мужчин, тоже вряд ли смотрел бы на жизнь оптимистически.

Чудно.

– Моя мать была немного расстроена в тот день, когда заполняла свидетельство о рождении Я должна была стать Хармони[10]. Но тут в Южной Африке разразилось восстание, а в Анголе началось кровопролитие... – Девушка пожала плечами. – Не слишком хороший день для Хармони.

– Должно быть, у твоей матери весьма высока общественная сознательность.

У Блу вырвался грустный смешок.

– Можно сказать и так.

Высокая общественная сознательность матери стоила Блу всех сбережений.

Он кивнул в сторону багажника, и она заметила крохотную дырочку в мочке его уха.

– Эти кисти и краски... Хобби или профессия?

– Профессия. Я рисую портреты женщин и домашних животных. Иногда – фрески.

– Не находишь, что сложновато приобретать постоянную клиентуру при постоянных переездах?

– Не слишком. Главное – отыскать приличный квартал с дорогими домами. А потом я раскладываю по почтовым ящикам флаерсы с образцами моих работ. Как правило, это срабатывает, хотя в таких городках, как Ролинз-Крик, вряд ли найдутся зажиточные кварталы. И этим объясняется костюм бобра.

– Кстати, сколько тебе лет?

– Тридцать. Нет, я не лгу. Ничего не могу поделать со своей внешностью.

– «Сейф нет».

Блу подскочила от неожиданности при звуках женского голоса, заполнившего пространство машины.

– Хочу узнать, не можем ли мы чем-то помочь, – промурлыкал голос.

Дин миновал едва плетущийся трактор.

– Элайн?

– Клер. Элайн сегодня выходная.

Блу сообразила, что голос доносится из динамиков машины.

– Привет, Клер. Давненько мы с тобой не говорили по душам.

– Пришлось навестить маму. Ну как тебе приходится в дороге?

– Не жалуюсь.

– Почему бы тебе не остановиться в Сент-Луисе по пути в Чикаго? У меня в морозилке пара стейков с твоим именем на них.