Рожденный дважды - [35]

Черепица была кремового цвета, а деревянная отделка и крыша мансарды — темно-коричневого. Четырехугольная башня в пять этажей поднималась над передним портиком. Окна третьего этажа и эркеры по сторонам дома украшал освинцованный орнамент в виде цветов и фруктов. И наконец, картину довершало полукруглое окошко над входной дверью.

Кэрол поднялась по трем ступенькам к портику, где справа висела на цепях плетеная скамейка-качели, а слева стояли плетеные стулья. На стеклах стройных фонарей по обе стороны входной двери были выгравированы грациозные журавли и гнущийся на ветру тростник.

Эмма осталась на подъездной дорожке и рассматривала дом.

— Пошли, ма, — позвал ее Джим.

— Обо мне не беспокойся, я, как всегда, переплетусь сзади всех.

Кэрол остановила Джима взглядом.

— Я не стану ее поправлять, не бойся, — прошептал он.

За массивной дубовой дверью открылся узкий холл, уставленный напольными лампами и растениями в кадках на низких столиках. Кэрол потратила большую часть предыдущего дня, поливая жаждущие влаги плющи и пальмы. Справа наверх и в глубь дома вела лестница, покрытая дорожкой, в начале каждого марша прикрепленной к полу бронзовыми прутьями. Слева стояла резного ореха вешалка с зеркалом, предназначенная для шляп и зонтиков.

— Обратите внимание на первую гостиную, — сказала Кэрол, ведя их направо.

— О Боже! — ахнула Эмма, останавливаясь на пороге. — Она так… так…

— Набита, — подсказал Джим. — По-моему, это подходящее слово.

— Настоящий викторианский дом всегда набит, — заявила Кэрол.

Обследовав дом, она пришла к выводу, что Хэнли не пожалел ни сил, ни денег, чтобы вернуть ему пышный стиль былой эпохи. Полосатые обои, цветастые ковры, лампы с кистями, кружевные чехлы на каждом стуле и многоярусные этажерки с растениями по углам. Эркер представлял собой настоящие джунгли. Стены были увешаны картинами и старыми фотографиями. На всех возможных поверхностях — столах, американском органе и на каминной полке из каррарского мрамора — лежали открытки, стояли шкатулки, безделушки и сувениры. Горничной такое могло присниться только в страшном сне!

— Заявляю, что моя метелка из перьев не продержится здесь и дня, — сказала Эмма.

— Пойдем, пап, я покажу, тебе библиотеку внизу, — позвал Джим.

— Внизу? Ты хочешь сказать, что здесь не одна библиотека?

— Две. Наверху что-то вроде научной библиотеки. Но нижняя богаче.

— Кому нужно несколько библиотек? — спросил Иона, возвращаясь вслед за Джимом в холл.

— Подожди, ты еще не видел стерео.

А Кэрол сказала Эмме:

— Подождите, вы еще не видели кухню.

— Боже правый, надеюсь, она не такая… как это?.. аутентичная, как гостиная?

Кэрол рассмеялась и повела ее через холл.

— Никакого сравнения!

Кухня была просторной, с двойной электрической плитой, большим холодильником и морозильником. Часть пола покрывала плитка, другую — сосновые дощечки. В центре кухни стоял массивный прямоугольный дубовый стол шести футов длиной на ножках в виде звериных лап.

Кэрол и Эмма встретились с мужчинами в столовой, которая поражала яркими витражами в окнах.

— Кто мог подумать, что наш сын станет владельцем такого дома? — проговорила Эмма, сжимая руку Ионы. — А это только первый этаж.

— Вот что я хочу вам сообщить, — объявил Джим. — Я решил поделиться с вами своим наследством.

Эмма в удивлении широко раскрыла глаза.

— О Джимми…

— Нет, я в самом деле этого хочу, — прервал ее Джим. — Я никогда не смогу отплатить вам за все то, что вы для меня сделали, но я хочу, чтобы вы жили в комфорте и не должны были думать об увольнениях, налогах и, обо всяком таком. Я даю вам миллион долларов.

Эмма расплакалась. Кэрол ласково обняла ее за плечи. Они с Джимом обсуждали это прошлым вечером. Он надеялся получить ее одобрение, и она поддержала его. Как бы она хотела, чтобы и ее родители были живы и разделили с ними щедрый дар Хэнли.

Джим продолжал:

— Папа, ты можешь оставить работу и бездельничать, если хочешь.

Иона мгновение смотрел на них обоих, потом медленно проговорил со своим южным акцентом:

— Ты очень щедр, сын, и, конечно, будет приятно не думать о том, что могут уволить, но, полагаю, я не брошу работу. Мужчина должен работать.

— По крайней мере, ты можешь заняться более седативной работой, — сказала Эмма.

— Надо сказать «сидячей», ма.

— Я так и сказала. Такой, где он сможет сидеть спокойно и не надрываться.

— Пока что я останусь на прежнем месте, — твердо произнес Иона. — Если никто из вас не против.

Кэрол кольнул сарказм в его ответе, но раздражение тут же заглушило чувство отвращения при мысли о том, чем именно занимается Иона, и осознании того, что эта работа ему слишком нравится, чтобы он оставил ее.

Глава 7

1

Суббота, 2 марта

Слон и ферзь Никки загнали его короля в западню, но Билл считал, что нашел выход. Он сделал такой ход оставшимся конем, что тот представлял потенциальную угрозу ферзю Никки.

— Твой ход.

— Не подгоняйте меня, — сказал мальчик. — Здесь надо подумать.

Прошло пять дней с того ужасного инцидента в понедельник вечером. При глубоком вдохе Билл все еще чувствовал острую боль между ребрами, там, где его били ногами, но он был в состоянии исполнять свои обязанности. Все поверили истории о том, как он поскользнулся на льду. Его физическое состояние постепенно улучшалось, но душевное… Ему казалось, что оно никогда не придет в норму.