Рожденный для любви - [2]

— Тебе грош цена как сыну! — выпалил отец, сжимая и разжимая кулаки.

Присцилла Денвер не на шутку встревожилась. Буйный нрав отца, необыкновенное упрямство сына… как бы не дошло до драки.

Как могла, она успокоила горячие головы, и хотя Джон Денвер так и не дал сыну официального разрешения уехать в Новую Зеландию, он больше не препятствовал ему. Получив диплом и на славу отметив его со своими сокурсниками, Джек тут же забронировал себе билет на пароход и в конце августа покинул Америку.

Как казалось его расстроенным родителям, навсегда.

По прибытии на место Джек отчетливо осознал, насколько питаемые романами Жюля Верна юношеские мечты о грандиозных открытиях отличались от реальной действительности. Жизнь исследователя дикой природы оказалась совсем не такой, какой он ее себе представлял, сидя в аудитории или колдуя над пробирками в лаборатории.

Во-первых, неизведанные острова оказались не такими уж неизведанными. До Джека было совершено немало открытий, а его собственные, казавшиеся революционными теории были несколько притянуты за уши. Когда он как следует порылся в местных библиотеках, то обнаружил массу литературы, со стопроцентной точностью указывающей на его неправоту. Чтобы узнать это, вовсе не требовалось покидать Чикаго и рваться к необыкновенным открытиям. Не без горечи Джек осознал, что ему придется начинать с нуля.

Во-вторых, если бы не отцовские деньги, новоиспеченному ученому пришлось бы туговато. Издалека Веллингтон казался сравнительно недорогим городом, но Джеку пришлось платить за жилье и еду, а также заботиться о тысяче разных мелочей, о которых он даже не задумывался дома. Отец регулярно высылал ему деньги на карманные расходы, и, хотя Джек думал поначалу гордо отказаться от них, вскоре необходимость заставила его позабыть об этом. Тех жалких грошей, что ему удавалось зарабатывать в местной исследовательской лаборатории, на жизнь не хватало, и он благоразумно решил оставить гордость в покое.

А в-третьих, Джон Денвер-младший страстно и безнадежно влюбился, что не могло не отвлечь его от естественных наук. Изумление вызывает тот факт, что этого не случилось раньше. Джон был красив. Просто безоговорочно красив, и его многочисленные сокурсницы не могли этого не замечать. Они всячески пытались привлечь его внимание. Но Джек был нрава дикого и нелюдимого, думал только об учебе, девушками, даже самыми хорошенькими, категорически не интересовался, обязательные студенческие вечеринки не посещал и вел себя так отстраненно и угрюмо, что все поклонницы, осознав бесплодность своих попыток, постепенно покинули его.

Тем страшнее и непонятнее было ему его теперешнее состояние. Черные глаза Сильвии Уэнрайт, казалось, насквозь прожигали его сердце. Он повсюду слышал ее звонкий голосок, видел везде ее тень, не мог спать по ночам и заикался в ее присутствии.

Познакомились они на одном из праздников в американском посольстве, где Сильвия блистала с завидной регулярностью. Джек по-прежнему не был любителем шумных сборищ, но даже он немного скучал в тихом Веллингтоне. Предложение Билла Кроули провести весело время нашло в его сердце отклик. Можно было сказать, что Джека вела сама Судьба, которая, как это часто бывает, приняла вид незаметного человечка — на этот раз рыжеволосого балагура Билла, который работал в посольстве секретарем.

Билли был поклонником Сильвии Уэнрайт. Он был так давно и безнадежно влюблен в нее (что, впрочем, не мешало ему бойко ухлестывать за другими девушками), что считался почти что другом семьи.

— Дорогая Сильвия, позволь представить тебе самого большого затворника из всех американцев в городе! — торжественно объявил Билли, подводя Джека к красавице. — Если бы ты только знала, каких усилий мне стоило вытащить его на этот праздник…

Билли трещал без умолку, не замечая, что Джек стоит как громом пораженный, а Сильвия смущенно разглядывает кончики своих парадных туфелек. Однако благодаря болтливости Билла церемония знакомства прошла без сучка без задоринки. Сильвия даже протянула Джеку руку, и он с благоговением пожал ее холодные пальчики. Этим их общение на вечеринке и ограничилось. Сильвия была как всегда в центре внимания и лихо отплясывала то с одним, то с другим обожателем, а Джек следил за ней распахнутыми от восторга глазами, словно никак не мог поверить в то, что подобная красота существует на самом деле.

Сильвия была девушкой невысокой и прекрасно сложенной. Рядом с ней даже самые тщедушные мужчины чувствовали себя героями. Джек Денвер отнюдь не отличался хрупким телосложением, и у него дух захватывало от ее изящества. Все, что она делала, было изумительно — танцевала, прильнув к счастливому партнеру, или смеялась, склонив набок черноволосую головку, пила шампанское из высокого хрустального бокала или просто разглядывала гостей, не скрывая своей заинтересованности. Она знала, что хороша, и как должное принимала всеобщее восхищение.

У Сильвии Уэнрайт были чудесные черные глаза, в честь которых был сложен не один сонет, пышные черные волосы, запутаться в которых почел бы за величайшее счастье любой неженатый мужчина Веллингтона, маленький алый ротик, вызывающий даже у самых возвышенных юношей вполне земные мысли, и точеный носик, способный заставить голливудскую звезду позеленеть от зависти.