Рожденные в огне - [19]

***

Некоторым временем ранее.

– Ой, девочки, а чем это так воняет?! – деланно воскликнула Мирка на всю столовую. Моя счастливая физиономия и игнорирование бесили её лучше любых оскорблений. Не любили меня здесь. Даже преподаватели. Хоть и старались этого не показывать, но хорошо хоть не все. А дружить не решались из-за той же Мирки. Становиться её мишенью не хотелось никому. Были, конечно, еще ребята «нелюдимые», но между «Нелюдимым» и «Презираемым» есть большая разница. А даже если и появляются ребята отличающиеся от остальных, им помогают. Но не в моем случае.

– Действительно, какой-то помойкой тянет! – поддержала подругу первая подпевала.

– «Стая шакалов» – мелькнула мысль. Пускай они опустили меня на самое дно. Но я не сдалась. И не сдамся. Еще посмотрим кто кого, придет и мое время.

– Да это Элька, – фыркнул крепкий паренек, – раньше машинным маслом и паленой проводкой воняла, а теперь тухлятиной.

– Не, – потянула носом Мирка, играя на публику, – это не она тухлятиной воняет, а от ее обеда. Мать видимо такая же криворукая, как и папашка. Вот и дочку…

– Заткнись! – вырвалось у меня против воли.

– Или что ты сделаешь? – усмехнулась Мирка, расплываясь у самодовольной улыбки.

Тварь, добилась своего. Опять не смогла промолчать. Так, спокойно, надо подышать, не обращать внимание, ее надолго…

– Так что ты сделаешь? Может к папочке пожаловаться сбегаешь? На могилку, – добавила Мирка, а хор подпевал загоготал и угодливо захихикал. Тяжело это быть, дочерью предателя. Большого предателя. А особенно тяжело, когда ты еще и отличаешься от остальных.

– Глаза выцарапаю, – пообещала, смотря в глаза стерве, и утерла кулаком нос.

Недвусмысленной намек-напоминание возымел действие. В глазах Мирки мелькнул страх, и он явно утратила задор. Но тут в дело вступил прыщавый подпевала.

– Мир, а дрона-то с ней нет, – противно растягивая слова протянула он.

– Точно, – расплылась она в пакостной улыбке. – Ой, я случайно! – воскликнула она и смахнула контейнер с обедом на пол.

Это уже было за гранью. Меня затрясло и… словно парализовало. Хотелось вскочить и ударить, но тело отказывалось повиноваться. В висках стучало. Мне было плохо. Очень плохо. Отвратительно от осознания того, что подобные Мирке и ее стае шакалов есть на свете. К горлу подкатил противный ком. Показалось, что сейчас вырвет. С трудом справилась, но на глазах выступили слезы.

– Смотри, она сейчас расплачется, – чуть не захлопала в ладоши девчонка из своры.

– Ага, к папке плакаться побежит. Ой, прости, я забыла, он же у тебя сдох, – добавил «глазастый» парнишка.

Из слова меня не тронули. Подумаешь, ветер за окном шумит. Ерунда. Такое не замечаешь, если специально не смотреть и не слушать.

– Ты просто дрянь Миранда, – сказала спокойно и встала из-за стола. – Ты как свинья, откормленная, породистая, идеальная свинья, измазанная грязью и возящаяся в куче отбросов, – кивнула на заткнувшихся подпевал. Теперь ни у кого не оставалось сомнений в том, кто тут есть что. – Знаешь, это ведь так легко прятаться за дорогого робота и толпу шакалов, – продолжила, становясь с ней лицом к лицу. – Скажи, а ты не боишься, что если твой папа лишиться теплого места, то все они, – медленно поднимаю руку и кручу кистью, как бы обводя собравшихся за ее спиной, – с радостью набросятся на тебя, такую всю лощеную, и разорвут? Ты ведь даже не думала о том, что можешь потерять маму или отца? Не думала, по глазам вижу. И что же ты будешь делать? Может быть вот этот прыщеносец, – резко выбрасываю руку в сторону, – утешит тебя? Или вот эта ссыкуха, что пытается сделать вид, что не с нами, – указываю большим пальцем за плечо, – будет гладить тебя по голове? Ой, вряд ли. Твои шакалята на это способны, скорее они затравят тебя, – кривлю губы в насмешке и чуть разворачиваюсь, как бы желая посмотреть на застывшую девчонку из стаи, – ведь так приятно чувствовать себя крутой?

Все, включая стоящего рядом робота Миранды, посмотрели туда же, куда взглянула и я. Вот и славно. Резко возвращаю тело в прежнее положение и выбрасываю вперед так и не опущенную руку с отставленным большим пальцем.

– ААА! – вопит Мирка, отлетая с разбитым носом.

Хорошо попала. Может немного смазано, но от души. Удовлетворение от проделанного не портила даже боль в запястьях, стиснутых манипуляторами. В столовой слишком много свидетелей, у каждого дрон или робот, плюс камеры по углам. Максимум, что мне светит – выговор, да и тот можно оспорить, ведь меня явно спровоцировали,, что особенно приятно, не только словом, но и делом. Контейнер с едой не сам на пол упал. Будь Мирка поумнее… тогда бы она не стала тварью и не лезла бы ко мне.

Все закончилось обычной суетой-кутерьмой и походом в кабинет директора. Позвонили маме, она приехала вместе с Аником. Дядя сходу отмахнулся от директора и потребовал показать запись. Папаша Мирки открыл рот на тему нанесения физических повреждений доченьки, но я демонстративно поправила рукава, выставив на обозрение синяки на запястьях, и он предпочел не педалировать тему и свернуть все на «детишки так играют». Собственно говоря, ничего другого ему не оставалось. Мне даже выговор не влепили, отделались чтением нотации и отпустили восвояси. Директор, к слову, у нас странный. С одной стороны, вроде как сильно меня не терроризирует, хотя у него родственнички «от рук моего отца» пострадали, но и не помогает.