Рожденные Смершем - [56]

На конец июля обстановка под Сталинградом, на мой взгляд, была тяжелее, чем под Харьковом 18 мая. Там, до момента окружения немцами наших частей, существовала сплошная линия фронта. Под Сталинградом — нет! До последнего дня, 27 мая, командование Юго-Западного фронта сохраняло боевое управление частями. Под Сталинградом его фактически не существовало.

То была оценка военных контрразведчиков состояния обстановки на нашем фронте. В Москве ее, возможно, оценивали по-другому, исходя из докладов командующего Сталинградским фронтом генерала Гордова. Поэтому доклад Селивановского вполне могли расценить как паникерский. С учетом известного приказа Сталина № 227 не только Николай Николаевич, а и немало контрразведчиков лишились бы головы. Сталин прислушался к мнению Селивановского. Уже за одно это ему надо было еще при жизни проставить памятник».

Умелое руководство войсками генералом Еременко и стабилизация обстановки на Сталинградском фронте позволили Селивановскому и его подчиненным приступить к выполнению задачи Абакумова по подготовке зафронтовых агентов для проникновения в спецслужбы Германии.

4 декабря 1942 года список на трех человек вместе с материалами изучения лег на стол Селивановского. Ознакомившись с ними, он выделил как наиболее перспективного переводчика 258-й стрелковой дивизии лейтенанта Ибрагима Аганина. В его пользу говорили как послужной список, так и личные качества. В первые же дни войны студент второго курса Московского механико-машиностроительного института имени Баумана Аганин обратился в военкомат с просьбой о направлении его на фронт. Она была удовлетворена. После прохождения краткосрочных курсов подготовки младшего командного состава Аганин получил назначение на Юго-Западный фронт на должность командира взвода. В боях, как отмечали его командиры:

«…лейтенант Аганин проявил себя грамотным и смелым командиром. Участвовал в рукопашных схватках. <…> Неоднократно совершал вылазки за линию фронта и лично захватил «языка» <…> Был тяжело ранен. После выхода из госпиталя настоял на том, чтобы снова направили на фронт».

Особое внимание Селивановский обратил на то, что Аганин не просто в совершенстве владел немецким языком, а жил в естественной языковой среде — городе Энгельсе — до войны столице Автономной Советской Социалистической Республики немцев Поволжья. Еще один важный момент, который отметил для себя Селивановский, состоял в том, что воспитанием Ибрагима занимался его дядя — в прошлом чекист Алексей Агишев.

Остановив на Аганине свой выбор, Селивановский поручил его подготовку капитану Владимиру Ильину. К тому времени на его счету была операция «ЗЮД», связанная с внедрением зафронтового разведчика «Гальченко» — старшего лейтенанта Петра Прядко в абвергруппу 102.

Об исполнении другого указания Абакумова, касавшегося «недостатков в продовольственном обеспечении личного состава передовых частей, серьезно влияющих на состояние морально-боевого духа», Селивановский доложил отдельной докладной ранее. Этому предшествовал его разговор с начальниками особых отделов армий, и здесь он рассчитывал на Никифорова. Тот его не подвел, когда готовились материалы по Гордову для доклада Сталину.

Закончив разговор с Селивановским, Никифоров немедленно вызвал к себе в кабинет Леонида Иванова, курировавшего в контрразведывательном плане пункты перлюстрации корреспонденции (ПК), действующие в частях армии, и Антонину Хрипливую, работавшую в одном из них до перевода в Особый отдел. Чтобы подчеркнуть важность стоящей задачи он потребовал:

— Леонид, Антонина, все дела отложить в сторону и заняться пунктами ПК!

— Александр Тихонович, а как мне быть с делами на Котова и Страничкина? Оба проходят по статье «Измена Родине»!

— И что?

— Завтра мне надо все материалы на них передать в трибунал! Так как тут быть? — задался вопросом Иванов.

— Но завтра же. Впереди у тебя, Леонид, еще целая ночь.

Поэтому займись ПК! Ясно? — отрезал Никифоров.

— Так точно, — не стал вступать в пререкания Иванов.

— Александр Тихонович, разрешите вопрос? — обратилась к нему Хрипливая.

— Слушаю тебя, Антонина.

— Извините, но я уже не имею отношения к ПК.

— Но раньше же имела, и самое прямое, — напомнил Никифоров.

— Да.

— Так в чем дело?

— Поняла. И что мне конкретно делать?

— Мне необходима подробная и абсолютно достоверная информация о причинах серьезных сбоев в продовольственном обеспечении бойцов и младших командиров, их реакции на эти безобразия.

Иванов переглянулся с Хрипливой, в ее глазах было недоумение, и заявил:

— Извините, Александр Тихонович, но я не пойму, а какое это имеет отношение к контрразведке? И при чем тут ПК?

— Самое что ни на есть прямое, Леня! Товарищ Абакумов обратил внимание товарища Селивановского на то, это не мелочь, а важнейший элемент, определяющий состояние боевого духа бойцов. В 3-м батальоне 1050-го стрелкового полка они доведены до такого состояния, что готовы перебежать к фрицам и пишут об этом письмах домой. Теперь тебя ясно?

— Ясно, — буркнул Иванов.

— Леонид, или ты считаешь, у нас лучше, чем в 1050-м полку? Но я так не думаю. А если копнуть глубже, то мало никому не покажется.