Рожденные Смершем - [103]

Поэтому в первые месяцы войны контрразведчикам зачастую приходилось заниматься не только оперативной работой: выявлять вражеских шпионов, диверсантов, террористов, но и принимать на себя командование подразделениями. Об этом Устинов с заслуживающей уважения прямотой писал в своей книге «Крепче стали»:

«…по ходу отступления под Вязьмой до 1000 военнослужащих из разных частей, оказались без единого командования <…> многие из них находились в растерянном состоянии, а некоторые проявляли явные признаки подготовки побега к противнику, до которого оставалось не более 500–800 метров.

Обстановка требовала неотложных мер с использованием всех прав, моральных и физических возможностей. Я открыто и громко объявил себя представителем военной контрразведки, к отдельным применил решительные угрозы использования боевого оружия при любой попытке сдачи в плен к противнику, что дало возможность объединить вокруг себя немалую группу воинов, готовых пойти на прорыв окружения».

Отряд под командованием Устинова, в который входило 73 человека начальствующего состава от младшего лейтенанта до подполковника, в течение трех недель с боями пробивался на соединение с частями Красной армии. К сожалению, таковы были командные кадры, когда старший лейтенант (редчайший случай, Ивану Лаврентьевичу досрочно присвоили это звание), командовал майорами и подполковниками.

В сложившихся условиях обстановки у «особистов» (так в армейской среде называли военных контрразведчиков), казалось бы, не было шансов на успех в борьбе с могущественными спецслужбами Германии: Главным управлением имперской безопасности и абвером (армейская разведка и контрразведка). Это положение усугубила гибель комиссара госбезопасности 3-го ранга Анатолия Михеева. 23 сентября 1941 года он и большинство сотрудников Особого отдела Юго-Западного фронта, прикрывая отход командующего генерал-полковника Михаила Кирпоноса и его штаба, погибли в неравном бою с фашистами.

В тот трудный час для военной контрразведки ее новый начальник комиссар госбезопасности 3-го ранга Виктор Абакумов твердой и разумной рукой навел порядок в рядах «особистов» и в короткие сроки восстановил боеготовность. Пережив вместе с Красной армией тяжелые поражения первых дней и недель войны, они не только эффективно выявляли вражеских агентов, проникших в воинские части, но и с помощью зафронтовых разведчиков предпринимали попытки по внедрению в «осиные гнезда» — разведцентры и школы противника.

Так, в конце июня 1941 года начальник 3-го отдела Особого отдела 14-й армии Ленинградского фронта, бригадный комиссар Николай Клочев сумел организовать зафронтовую разведдеятельность против финских спецслужб. Спустя два месяца от агента, ведренного к противнику, он получил информацию о подготовке десанта для захвата важной железнодорожной станции Лоухи и сумел предотвратить это. Диверсанты, высадившиеся на 120 моторных лодках, попали в засаду, организованную Клочевым, и были уничтожены.

Только одним Особым отделом Ленинградского фронта за 1942 год было арестовано: шпионов — 318, диверсантов и вредителей — 25, террористов — 138; предотвращено случаев измены Родине — 724.

С лучшей стороны контрразведчики проявили себя и во время Сталинградской битвы, особыми отделами Сталинградского и Донского фронтов было обезврежено 650 вражеских агентов.

Весной 1943 года на Восточном фронте, после разгрома гитлеровских войск под Сталинградом и на Северном Кавказе, насупило временное затишье. Оно напоминало затишье перед бурей. Несмотря на поражение, враг — вермахт оставался еще невероятно сильным и жаждал реванша. Рассчитывая вернуть себе стратегическую инициативу, фашистская верхушка бросила на чашу весов войны все резервы рейха и использовала последние достижения науки. На секретных заводах создавалось германское «чудо-оружие» — танки «Тигр» и «Пантера», самоходные штурмовые орудия «Фердинанд». Этот «бронированный зверинец», как полагали в Берлине, способен был порвать в клочья оборону советских войск и поставить Москву на колени.

Важная роль в обеспечении скрытности операции «Цитадель» отводилась немецким спецслужбам: Главному управлению имперской безопасности Германии и абверу. Они должны были сохранить в тайне ее замысел и одновременно проникнуть под завесу секретности, окутывавшую планы командования Красной армии. Несмотря на предпринятые гитлеровскими спецслужбами беспрецедентные меры безопасности, подготовка вермахта к наступлению не составляла большой тайны для Москвы.

Первые сведения об операции «Цитадель» поступили к советскому военно-политическому руководству из Лондона в мае 1943 года. Их добыли блестящие разведчики из ныне знаменитой «кембриджской пятерки» — Ким Филби и его четверо товарищей. На основе разведданных лондонской резидентуры 7 мая 1943 года в Государственный комитет обороны (ГКО) из наркомата госбезопасности (НКГБ) за № 136/М поступило спецсообщение.

В нем нарком Всеволод Меркулов докладывал:

«…Резидентура НКГБ СССР в Лондоне сообщает полученный агентурным путем текст телеграммы, отправленной 25 апреля из Южной группы германских войск за подписью генерал-фельдмаршала фон Вейхса в адрес оперативного отдела верховного командования армии…