Рожденная огнем - [24]

ДЭНИ О’МЕЛЛИ,

которая теперь называет себя ДЖЕЙДой. Смотрите фото внизу.

МАККАЙЛА ЛЕЙН и ДЖЕЙДА находятся под полным, жутким контролем разумов самой ужасной из когда-либо существовавших книг черной магии! Их НЕВОЗМОЖНО спасти.

Они БЕЗУМНЫ И ОПАСНЫ!

Их нужно УБИТЬ, чтобы остановить!

Если у вас есть информация об их местонахождении, свяжитесь с НеРавнодушными. НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ К НИМ ЛИЧНО!

Помогите нам ЗАЩИТИТЬ Новый Дублин!

Присоединяйтесь к НеРавнодушным!

Я нахмурилась.

— Стоп, что это? Полная херня! Она ведь не одержима, правда?

За прошедшие несколько дней она вряд ли выпустила Крууса и попала под его контроль.

— Нет, насколько я знаю. Риодан внимательно за ней следит.

— Тогда кто мог напечатать это и зачем?

Он склонил голову набок, внимательно меня изучая.

— Первый листок выпустила она, а я напечатал свой в качестве ответной меры. — Он пожал плечами. — Если кто-то бросает тебя акулам, тяни его за собой. Тогда вас будет двое против акул. Прежде чем возобновлять свои персональные вендетты, люди, за редким исключением, объединяются для победы над общим хищником — это дает множество возможностей для побега.

Я любила его логику — чистую, простую и эффективную.

— Я бы, наверное, просто заявила о своей невиновности. Издала бы собственный «Дэйли» с опровержением.

Не стала бы обвинять Дэни, несмотря на то что она обвинила меня. Я никогда бы никому не призналась, что убила Гардиана. Я ненавидела себя, мне была невыносима мысль, что кто-то мог видеть меня в тот момент. Я хотела знать имя. Жутко осознавать, что кто-то наблюдал за тобой в ужасный миг, а ты понятия не имеешь, кто бы это мог быть.

— Разумные доводы никогда не срабатывают. В системе присутствует когнитивное искажение. Атакующий берет на себя сторону обвинения, что заставляет другого оправдываться, и он таким образом становится виновным. Если ни ты, ни Дэни этого не печатали, кто-то хочет вас обеих сделать мишенями, заставить пуститься в бега или убить. И двумя простыми листками бумаги они добились своей цели. Они расклеены по всему городу. Я видел небольшую толпу, собравшуюся у Дублинского Замка и требующую от Хранителей активных действий.

Вот почему он подумал, что за мной пришел Джайн. Замок был конфискован после падения стен и стал прибежищем для гарнизонов Хранителей, а также некоего учреждения, которое выполняло функции единственного в городе госпиталя.

— Однако с чего бы людям в это верить? НеРавнодушные не предложили ни единого доказательства. К тому же, — проворчала я, — слог у них совершенно подростковый.

— Страх, скука и ощущение беспомощности породили немало охот на ведьм. Кто контролирует прессу…

— Контролирует население, — закончила я. — Они что, не понимают, что у нас есть проблемы куда серьезнее? Им известно, к примеру, что ткань нашей планеты разрушается?

— В черных дырах винят тебя и Дэни. Толпа вопила, что магия, которой вы пользуетесь, настолько разрушительна, что разрывает мир на части.

— И тебя не беспокоит, что они сейчас могут прийти сюда? — язвительно спросила я. Прийти, чтобы дальше рушить мой дом. Мои руки сжались в кулаки.

— Так вышло, что я столкнулся с этой толпой и проговорился, что видел двух молодых женщин, танцующих голыми вокруг светящейся книги на кладбище на краю города.

Я фыркнула.

— И сработало?

— Обещание голых женщин и насилия всегда являлось беспроигрышной наживкой для перепуганных мужчин. И все же их визит сюда — всего лишь вопрос времени.

Играя мышцами, он оттолкнулся от пола, как грациозная пантера. Когда его тело не покрыто черными и алыми татуировками, он не выглядит настолько недоступным. Без них я видела его очень редко. Красивый обнаженный мужчина. Моя кожа пахла им. Мне не хотелось смывать этот запах, но краска требовала душа.

Он протянул мне руку и помог подняться. В последний миг он склонил голову и втянул воздух. Я улыбнулась. Наши запахи подходят друг другу. Человеку должен нравиться запах его партнера, иначе он трахается не с тем.

— У меня есть дела, — сказал он, и я уловила намек на сожаление, что он не имеет права просто забыть о мире, остаться невовлеченным. Жизнь становилась настолько проще, когда мы игнорировали все, кроме друг друга.

— У нас есть дела, — поправила я. Я больше не собиралась сидеть на обочине.

— У меня. Помойся. Мы выезжаем в течение часа.

И прежде чем я успела открыть рот, он ушел, исчез в своем текучем стиле — он либо слишком быстр для моего зрения, либо, как хамелеон, сливается по пути с другими объектами.

Раздался бестелесный голос:

— Я защитил магазин от людей. Вы будете здесь в безопасности до моего возвращения, мисс Лейн.

Я тут же ощетинилась. Весь прошлый час я была для него «Мак», пробравшись к нему глубоко под кожу, принимая его глубоко в себя. И всего двумя короткими словами он снова возвел между нами формальную стену.

— «Мисс Лейн», чтоб тебя, — пробормотала я. Но он уже исчез.

* * *

Час спустя мы вышли через заднюю дверь и оказались на аллее между КСБ и гаражом Бэрронса. Мне не нравилась идея оставлять магазин с разбитыми окнами, но Бэрронс заверил, что с домом ничего не случится.

Принимая душ, я поняла, что, читая «Дублин Дэйли», кое-что упустила: сегодня третье августа, ровно год с того дня, как я впервые ступила на землю Ирландии. Столько всего произошло. Столько изменилось. И до сих пор сложно осознать все трансформации моего непредсказуемого бытия.