Рождение - [25]

Закончив облачение, Ямамото подошел к стойке с мечами и замер, размышляя, какой из них выбрать. В его коллекции были и очень дорогие, древние клинки. Правда, большинство из них он оставил дома, взяв с собой лишь несколько. И сейчас рука сама потянулась к простому мечу, изготовленному оружейником Амадой Садаёси из Сибаты, префектура Ниигата. Этот меч ему подарил старший брат Кихати. Брат…

Кихати гордился им, Исороку, младшим братишкой, но, когда адмирал приезжал домой, все время подчеркивал, что именно он, Кихати, главный в доме. И когда адмирал садился за стол без формы, что дома случалось довольно часто, Кихати гордо занимал место во главе стола. С тех пор как брат умер, у главнокомандующего остался единственный близкий человек на земле – сестра Кадзуко. Ну и, конечно, Тиёко… С женой Рэйко и детьми он проводил куда меньше времени, чем с этой женщиной, ставшей ему верным другом и надежной опорой на долгие-долгие годы.

Когда адмирал, уже одетый и при мече, взглянул на себя в зеркало, ему снова пришла в голову мысль: «В такое утро хорошо умереть…»

Завтрак прошел бодро. Даже Кусака, страдавший от жестокой тропической дизентерии, и тот сумел съесть небольшой кусочек. Ямамото чувствовал необычайный подъем. Он подшучивал над сотрапезниками, но иногда замолкал, просто глядя на них и вспоминая разные истории, связанные с теми, кто сидел сейчас за столом. С некоторыми он учился, с большинством служил – либо на флоте, либо в авиакорпусе «Касамигаура», расположенном на одноименном озере (это было самое зарождение японской морской авиации, у истоков которой он стоял…), либо в департаменте аэронавтики, либо в министерстве военно-морского флота. А не так давно Кусака и Одзава устроили вечеринку выпускников Морской академии. И он приперся на эту вечеринку с бутылкой «Джонни Уокер. Блэк лэйбл» (дело в том, что в 1909 году, когда курс оканчивал Морскую академию и отправлялся в тренировочное плавание в дальние моря, Ямамото, тогда еще лейтенант, служил дивизионным офицером на учебном судне «Сойя» – корабле, на котором выпускники уходили в океанский круиз после завершения учебы). В разгар вечеринки кто-то предложил отметить событие сбором ёсэгаки[9], и Ямамото выдвинул идею послать по копии адмиралам Судзуки и Коге (тридцать четыре года назад, во время того учебного плавания, Судзуки был капитаном «Сойи», а Кога – вольноопределяющимся на судне). Сам Ямамото начал коллекцию для Судзуки, написав кисточкой свое имя и должность в то время и на данный момент: «Ямамото Исороку, дивизионный офицер на „Сойе“, ныне главнокомандующий Объединенным флотом». Остальные последовали его примеру… И вот сейчас Ямамото сидел и смотрел на своих товарищей, вспоминая тех, кто уже никогда не сядет за этот стол. За семь десятилетий существования Этадзимы[10], считая период Японско-китайской и Японско-русской войн, вместе с Первой мировой и «китайским инцидентом», погибли всего пять процентов выпускников академии, но теперь уровень потерь взлетел в разы, и все говорило за то, что он взлетит еще выше – не менее чем на порядок.

После завтрака все вышли на летное поле, чтобы проводить главнокомандующего. Вместе с ним должны были лететь восемь человек – флотский врач Такада, офицер штаба авиации «А» Тоибана, который принял должность от Мивы, и помощник Фукудзаки; они сели в первый самолет, с адмиралом, остальные заняли второй. Куросима и Ватанабэ, прилетевшие с главнокомандующим с «Микасы», остались в Рабауле.

Когда адмирал Ямамото шел к своему самолету – бомбардировщику наземного базирования типа 1, – пилот одного из истребителей «зеро», выделенных для сопровождения главнокомандующего, младший офицер Хаяси Хироси с удивлением подумал: «Как же это так? Наш адмирал на голову ниже меня…» Но все, кто наблюдал за Ямамото в то утро, потом признавались, что чувствовали некие флюиды величия, исходившие от него. Как будто он не шел к самолету, а шагал прямо в Вечность…

Самолеты взлетели точно в срок, в шесть часов утра, и, сделав разворот, направились в сторону Баллале. Никто из сидевших в них даже не подозревал, что незадолго до этого восемнадцать специально оборудованных Р-38 из 339-й истребительной эскадрильи 347-й истребительной группы 13-й Воздушной армии США поднялись с аэродрома на Гуадалканале и, тщательно соблюдая радиомолчание, отправились в путь протяженностью в 430 миль к точно рассчитанной точке, расположенной чуть к северу от Мойла-Пойнт, на юго-западной оконечности острова Бугенвиль. Даже с учетом подвесных баков, на то, чтобы выполнить задание, которое заключалось, как объявило командование, в перехвате «важного старшего офицера японцев», у пилотов Р-38 было всего несколько минут. Если бы бомбардировщики стартовали не столь точно по графику…

Ямамото Исороку сидел на месте капитана, любуясь окрестностями и все так же вспоминая – по большей части тех, кто был ему дорог: Соримати Дзэна, священника храма Хасимото Дзэнган в его родной Нагаоке, Хори, Каваи Тиёко, других женщин из квартала Симбаси и прочих, прочих. У него было много друзей. Хотя и врагов немало. Но что еще можно ожидать от человека из семьи потомственных самураев?.. И вообще он прожил счастливую жизнь – интересную, бурную, в которой нашлось место и игре: он очень любил сёги, бильярд, бридж, маджонг и покер. Даже разработанные им военные операции, тот же Перл-Харбор или уничтожение британского соединения «Z», в которое входили линкоры «Принс оф Уэлс» и «Рипалс», несли на себе налет его приверженности игре. Он знал много женщин, но сумел встретить и настоящую любовь. Хотя, конечно, главное место в его жизни занимал долг. Долг перед страной и долг перед тэнно