Рождение Юпитера - [13]

Вновь замигал сигнал вызова. Шелли нетерпеливо щелкнул пальцами.

Брут рвал и метал.

– Айвен, «мечи» – твоих рук дело?

Шелли поджал губы. Кто бы мог подумать, что благородный Брут Бейтмани ведет делишки с самыми отъявленными негодяями системы Солнца? В конце концов, он – Шелли – обратился к Патрулю с самыми лучшими намерениями и краснеть ему не за что…

– Прими благодарность, друг, от меня, от прайда Бейтмани и от Седны! – продолжал сочиться желчью Брут. – Человеческим языком взывал к тебе: вернись в Сопряжение! Предупреждал! Просил! Но ты, дружище, оказался редкостным тугодумом! Не излагать же мне перипетии на открытой частоте?

– Брут! Перестань, Брут! – отмахнулся Шелли. – Я ведь хотел как лучше… – по-детски оправдывался он. – Что же мне теперь делать?

– Не знаю, – отрезал суровый Брут. – Что бы ты ни предпринял, ответственность за твою шкуру я с себя снимаю!

Едва отключился молодой Бейтмани, как на связь вышел Патруль:

– Говорит командир крейсерского отряда, адмирал Марк Пурбах. «Золотой Сокол», от лица Сопряжения прошу оказать содействие в нейтрализации группировки плутонианских экстремистов!

Шелли знал Марка Пурбаха. Тот принадлежал к влиятельному трайтонскому прайду. Консерватор и идеологический противник прадеда Юлиуса, адмирал Пурбах, тем не менее, был частым гостем в их Агатовой Пирамиде. Юлиус и Пурбах пили вино, играли в «Номы и номархи» и спорили по каждому поводу. Будто им недоставало споров и разногласий в Пермидионе.

Шелли посмотрел в глаза адмиралу и испугался. Марку Пурбаху не терпелось выпустить на волю чудовищную мощь обоих «мечей разящих».

Он схватился за голову. Дело обстояло из рук вон плохо: закон и честь обязывали его подчиниться Пурбаху. Минутой ранее он не стал бы обдумывать дальнейшие действия. Но Брут! Какую игру затеял его приятель? Если Шелли откроет огонь по плутонианам, не станет ли это равносильно нападению на прайд Седны?

Шелли медлил с ответом, а командир крейсерского отряда все заметнее хмурил брови.

– Я приношу извинения, благородный… – наконец изрек Шелли, – … кажется, я неправильно оценил ситуацию. Седне ничего не угрожает, адмирал.

– Не вижу повода сомневаться! – возразил Пурбах. – Плутониане десинхронизировали орбиту планеты, нарушив тем самым целостность Сопряжения. Они привели в негодность внесистемную сеть. Сделали это, чтобы посторонние не помешали их планам. У тебя на радаре – два десятка незарегистрированных боевых кораблей! Что же ты, благородный? Патрульным Сопряжения требуется помощь славного золотого корабля Шелли!

– Нет, адмирал, – пробормотал Шелли, ощущая, как от стыда немеет лицо. – Я умываю руки!

– Не расслышал тебя, – удивился командир крейсерского отряда. – Соблаговоли повторить!

Шелли повторять не стал. Отключил связь и направил нос «Рурка» на созвездие Ориона. Седна, плутонианские штурмовики и крейсеры Патруля остались за кормовыми дюзами.

Пусть думают, что хотят! Пусть он станет первым в истории прайда Шелли преступником, но друг не назовет его подлым предателем. К тому же «мечи разящие» способны самостоятельно разделаться с бандитами.

Размышляя таким образом, Шелли ни секунды не сомневался, что конфликт разрешится без единого выстрела. «Крылатые Быки» – штурмовики грозные, но куда их группе против совокупной мощи «Экскалибура» и «Дюрандаля»? Едва ли они посмеют оказывать Патрулю сопротивление…

Подобно большинству благородных из Розового Берега, Шелли имел несколько однобокое представление об уроженцах Плутонии. Жители крошечной ледяной планетки, мутанты, альбиносы. Несомненно – варвары (в этом можно было увериться, единожды увидев их). Жестокие и коварные, их основное времяпровождение – борьба за независимость от ненавистного Сопряжения. Причем постулат плутонианского движения, говорят, какой-то абсурдный: Сопряжение образовано из газовых гигантов, Плутония же к таковым не относится и по своей природе близка к внесистемным планетоидам, управляемым независимыми прайдами. Мол, в эпоху Становления Плутония была незаконно присоединена к системе Солнца, и теперь пришла пора восстановить историческую справедливость…

Детский лепет, не более.

Когда же «Крылатые Быки» открыли огонь по крейсерам, Шелли едва не потерял самообладание. Он до последнего мгновения не верил, что плутониане пойдут на столь самоубийственный шаг.

На «Экскалибур» и «Дюрандаль» обрушился шквал раскаленной плазмы; вспыхнули, став видимыми, защитные экраны крейсеров. Симметричный ответ Патруля не заставил себя ждать: вакуум пронзила сотня рубиновых лучей.

Шелли судорожно забарабанил по сенсорной панели, набирая коды связи.

Призвать к миру!

Призвать к разуму!

Он должен что-то предпринять! Он обязан их остановить! Не может нормальный человек безучастно наблюдать за столь безумным действом!

Но проклятый тиран Ласка не отвечал на вызов Шелли. И адмирал Пурбах решил игнорировать упрямца…

Плутонианскому авангарду удалось сохранить строй. «Крылатые Быки» с животной напористостью прорывались сквозь встречный огонь, не рискуя тратить энергию на ответные выстрелы. Шелли понял, что они, сомкнув щиты, прикрывают неповоротливую грузовую «связку» – контейнер на двигательной «спарке». Арьергард же имел относительную свободу маневра и ожесточенно огрызался, стараясь не высовываться за пределы условно безопасной зоны. Бело-голубые плазменные сгустки неслись навстречу быстрым, словно молнии, лучам ярко-красного цвета.