Рождение Стальной Крысы - [25]

Я ничего не мог поделать! Прижатый к стенке, я признал свое поражение, но только на некоторое время. Я подожду до завершения судебного разбирательства. Тогда Слон будет просто одним из заключенных, и его наконец-то выведут из здания Федерального Бюро. Когда он будет надежно спрятан за решетку, я сумею организовать его побег. Как раз перед прибытием следующего космического корабля, который и увезет его отсюда для освежения мозгов и очищения духа. Они, конечно же, станут применять все возможные чудеса современной науки, чтобы обратить его в честного и добропорядочного гражданина, но, зная его, я был уверен в том, что он скорее умрет, чем это случится. Я должен вмешаться. Но это было очень трудно для меня сделать. Я не мог найти способ, как пробраться в зал суда во время слушаний. Поэтому я, как и другие жители планеты, наблюдал за ними по телевидению, когда они начались. И закончились подозрительно быстро. Все утро первого дня ушло на зачитывание хорошо задокументированного списка всех его преступлений. Это было просто ужасно. Должностное преступление, повреждение банка данных, вторжение в информационную сеть, вероломство, сокрытие важных документов — это был просто кошмар. Свидетель за свидетелем читали свои заявления, которые сразу же принимались к сведению и вносились в обвинение. Но Слон, казалось, не видел и не слышал всего этого. Он смотрел куда-то вдаль, будто разглядывал что-то более интересное, чем то простое действо, которое происходило здесь, в зале суда. Когда все свидетели дали показания, судья ударил своим молоточком и объявил, что суд удаляется на обед. Когда суд возобновил работу — после перерыва, которого бы хватило на солидный банкет из семнадцати блюд с последующими танцами и девочками — судья был в веселом расположении духа. Он все время кивал головой в знак согласия, когда зачитывалось обвинение, поблагодарил всю толпу юристов за отлично проделанную работу, и они удалились. Затем он посмотрел на присутствующих взглядом Римского папы и заговорил с большими промежутками в речи для удобства репортеров.

— Это дело настолько ясно, что оно просто очевидно. Государственному преступнику предъявлено столько обвинений, что их не выдержала бы ни одна защита. То, что защитник не был востребован, только подтверждает правильность моих слов. А правда заключается в том, что подсудимый совершил преднамеренно, с особой жестокостью и продуманностью, все те преступления, в которых он был обвинен. В этом не приходится сомневаться. Но несмотря на это, я продолжу обсуждение этого вопроса весь сегодняшний день и вечер. Он получит шанс показать себя с наилучшей стороны, от чего он отказался раньше. Я не вынесу окончательного приговора до завтрашнего утра, когда мы все здесь соберемся вновь. Тогда я объявлю приговор. Правосудие свершится, и вы в этом убедитесь.

— Да, немного справедливости, — процедил я сквозь зубы и собирался уж было выключить телевизор. Но судья еще не закончил.

— У меня есть информация, что этим делом очень заинтересовалась Галактическая Лига. Космический корабль уже стартовал и через пару дней будет здесь. Заключенный выйдет из-под нашей опеки, и мы, поймите правильно мои эмоции и простите, избавимся от него.

У меня отвисла челюсть, и я тупо уставился на экран. Все кончено. Только два дня. Что я могу сделать за два дня? Могло ли это быть крахом для Слона — и крахом моей едва начавшейся криминальной карьеры?

Я не собирался сдаваться. Я должен был по крайней мере попытаться, даже если потерплю неудачу и буду сам пойман. По моей вине он оказался в таком глупом положении. И я поклялся себе, что предприму все возможное для его спасения. Но что я мог сделать? Подобраться к нему поближе в здании Федерального Бюро было просто невозможно, так же как и по пути в зал заседаний и в самом зале суда. Суд. Суд? Суд. Суд! Суд — почему же я не подумал о суде? Что было в нем такого, что задело мой интерес, что скреблось в моем продолговатом мозгу, стараясь подкинуть мне идею? Ну конечно же! Ура! Я вскочил от восторга и забегал по комнате кругами, размахивая руками и издавая горлом громкие звуки, подражая — как это всем нравится на пикниках — впавшему в охоту свинобразу.

— Так что же суд? — спросил я себя, и на этот вопрос у меня уже был ответ. — Я тебе скажу, что же суд. Это старое здание, с претензией на древнюю архитектуру, находится под охраной государства. Возможно, в полуподвале находятся какие-нибудь архивные помещения, и вне всякого сомнения, полно летучих мышей на чердаке. Днем оно охраняется, как монетный двор — но оно пусто ночью!

Я полез в шкаф для снаряжения и стал вываливать необходимые вещи на пол. Набор инструментов, отмычки, фонарики, проволока, диктофоны и жучки — все те приспособления, которые могли понадобиться в работе. Теперь автомобиль — или лучше фургон — был бы очень даже кстати, так как мне скорее всего понадобится средство передвижения для двоих. Я позаботился об этом тоже. У меня было несколько мест, которые я приметил на крайний случай. И он наступил. Хотя день еще был в разгаре, грузовики и фургоны Крамб-Бэйкери находились в своих гаражах, где их готовили к предрассветной суматохе следующего утра. Случилось так, что один из фургонов стоял на улице неподалеку от ворот. Я вскочил в него, выехал на дорогу и помчался навстречу городским огням. Когда спустились сумерки, я был уже на проселочной дороге, въехав в Пели Гейтс с наступлением темноты, а немного погодя я уже входил с черного входа в здание суда. Сигнализация против взломщиков была очень древней, способная противостоять лишь детям или умственно дефективным — скорее всего из-за того, что в здании не было ничего стоящего, что можно было бы стянуть. Вооруженный схемой, которую я изготовил сам во время процесса, я прошел прямо в зал. Комната шесть. Я стоял у порога и оглядывал темное помещение. Оранжевые огни с улицы пробивались сюда через высокие окна. Я молча вошел внутрь, уселся на место судьи и уставил взгляд на ложе для свидетелей. Затем я отыскал глазами скамью подсудимых, на которой во время слушаний сидел Слон и где он будет сидеть по их окончании — и это то самое место, где он встанет, чтобы услышать свой приговор. Его огромные руки схватят перила вот в этом месте. Как раз в этом. Я посмотрел вниз на деревянный пол и ухмыльнулся. Затем простучал его. Потом достал дрель, и мой план начал претворяться в жизнь.