Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда - [45]
Возвращение в Вену
Фрейд должен был прочитать свой Доклад о стажировке в Париже в Венском медицинском обществе 4 июня 1886 года, но в связи с перегруженностью программы заседания общества его выступление было перенесено на 15 октября.
Мы специально останавливаемся на этом сообщении, озаглавленном «Об истерии у мужчин», ибо в нем отчетливо виден процесс созревания идей, зародившихся у Фрейда под влияниям Шарко. Кроме того, это выступление Фрейда разверзло пропасть между ним и венской медицинской средой и воздвигло барьер непонимания, и поныне разделяющий медицину и психоанализ: современная медицинская наука так и не признала роль бессознательного и фантазмов в многочисленных заболеваниях, даже в ярко выраженной истерической конверсии (психологическая этиология которой была столь блистательно доказана в работе Шарко об экспериментальных параличах).
Идея «анатомо-физиологического субстрата» была выдвинута Шарко лишь как гипотеза (в связи с истерическими параличами). В наше время иногда кажется, что эта идея обрела статус установленной истины и определяет «линию поведения», поскольку для любого страдания, местной боли или недомогания немедленно устанавливается точная локальная причина, что предполагает клиническое обследование, различные анализы и т. п. В бюджете каждой страны можно обнаружить отражение этой «диагностической политики».
Между тем большие расходы на лечение, как медикаментозное, так и хирургическое, ложатся тяжким бременем на больного и нарушают его душевное равновесие. В одной из работ>{230} мы привели карикатурный пример больного (случай истерической конверсии, затрагивающей брюшные мышцы), который перенес двадцать различных хирургических операций, от брюшной полости до головного мозга (пример этого патологического пристрастия к хирургическим операциям фигурирует также и в фильме «Истерия — язык тела»).
Все эти проблемы свидетельствуют о глубоком идейном кризисе современной медицины и о тупике, в котором она находится. Картина создавшегося положения освещена в недавно вышедшей работе Бургиньона>{231}.
Психосоматическое направление, зародившееся около сорока лет назад, предприняло попытку, хотя и не особенно успешную, навести мосты между традиционной медициной и психоанализом. На уровне этиопатогенических проблем дело по-прежнему не идет дальше гипотез. В практическом плане были попытки включить психиатров в медицинские бригады. Последние пятнадцать лет проводились в чисто прагматических целях опыты по непосредственной подготовке в области психологии врачей всех специальностей и даже студентов-медиков>{232}; сходные идеи развивались во Франции Сапиром>{233}. Пока такие опыты привлекают лишь незначительное меньшинство врачей. Они сталкиваются как с сильным сопротивлением врачей, так и с равнодушием в психоаналитических кругах>{234}. Это равнодушие напоминает нам о двойственном и изменчивом отношении самого Фрейда к медицинскому миру[93].
Один из эпизодов жизни Фрейда, связанный с докладом 1886 года, убедительно показывает, как трудно достигнуть полной объективности в историческом исследовании. Здесь мы позволим себе еще одно отступление. Оно касается работ по истории психоанализа, которые демонстрируют весьма характерное разнообразие «способов писать историю».
Одни историки, как, например, Андерссон>{235}, не позволяют себе ни единого намека на личные качества Фрейда. Другие прямо заявляют, что вовсе не претендуют на объективность>{236}. Стоун>{237}, будучи литератором-профессионалом, написал роман «Страсти души, роман Зигмунда Фрейда». К области литературы следует, пожалуй, отнести и глубокое исследование Марты Робер>{238}: она подготовила ряд радиопередач, внесших ощутимый вклад в понимание Фрейда и его эпохи. Виттельс, переработав в 1933 году биографию Фрейда, созданную им десятью годами ранее>{239}, назвал первый вариант «клеветническим», а второй — «двусмысленным». Джонс, отважившийся провести углубленное исследование личности Фрейда, которое он надеялся сделать строго научным, не избежал ожесточенной критики: так, в одной из недавно появившихся критических работ Крэнфилд>{240} упрекает Джонса в «двусмысленной псевдооткровенности»[94].
Немногим раньше Роузен>{241}, профессор социологии в Гарварде (не являющийся психоаналитиком), выдвинул против Фрейда тяжкое обвинение, возложив на него моральную ответственность за происшедшее в 1919 году самоубийство Тауска, который был учеником Фрейда с 1908 года. Доводы Роузена кажутся нам спорными, и здесь не место рассматривать их подробно. Скажем только, что с точки зрения традиционной психиатрии ничто не доказывает, что это самоубийство было, как утверждает Роузен, «реактивно-экзогенным». Оно вполне могло носить и чисто «эндогенный» характер.
Эйсслер, секретарь Архивов Зигмунда Фрейда в Нью-Йорке, с горячностью принял брошенный вызов>{242}; он выступил с обличением клеветы, возведенной, по его мнению, на Фрейда, и даже усмотрел в обвинениях Роузена обычные нападки на психоанализ в целом.
Следует ли сделать из этого вывод, что любая психобиография в силу своих неизбежных недостатков бессмысленна? Конечно, начинание такого рода требует от историка скромности, поскольку через десять или сто лет его выводы могут быть опровергнуты. Как бы ни стремился биограф к предельной объективности, в его труде не могут не отразиться его личность и его пристрастия (равно как и его личное отношение к психоанализу). «Объективное — это то, что не зависит от
Ключик к пониманию этого феномена — магического цыганского гипноза — дает настоящее издание. Для широкого круга читателей.
Ключ к писательскому успеху – это прежде всего устойчивость – непреклонность автора перед лицом разочарований и способность во что бы то ни стало снова сесть за перо. Конечно, умение хорошо писать необходимо любому автору, но без устойчивости он вряд ли продвинется дальше введения. Брайан Робинсон, американский писатель и психолог, убедился в этом на собственном опыте. В своей книге он предлагает 365 ежедневных писательских советов – они подойдут авторам всех жанров и любых тем. Обращайтесь к книге ежедневно.
Среди духов природы, очарования летнего и осеннего дождей; среди времен года, каждое из которых символизирует особый цикл, где-то рядом с образом мыслей, навеянным каллиграфией, чайной церемонией или цветочным искусством; и, конечно, неподалеку от дома, интерьер в котором навеян красотой природы, поселилось сидзэн – японское искусство видеть красоту в каждом моменте жизни. Условно этот термин можно перевести как «естественный». Но на самом деле его значение гораздо сложнее и глубже. Сидзэн – это стиль жизни, это способ общения, стиль украшения дома и уровень восприятия мира.
Как найти свой путь к спеху? Что взять с собой в дорогу? Как подготовиться к тому, что тебя ждет? И избежать тех слез, которые проливают богатые и знаменитые? Это вторая книга Эдгарда Зайцева – откровения психотерапевта о том, как убиваются люди, достигая своих целей. Книга, которая заставляет поверить, что твое счастье – действительно дело твоих рук.
«Буллинг» совсем не страшное слово – до того момента, пока ваша семья не столкнется с травлей напрямую. Шок, гнев, обида и другие эмоции часто мешают родителям адекватно оценить ситуацию и понять, какие шаги следует предпринять, куда обращаться, что говорить ребенку и как вести себя с обидчиками. Журналист и мама троих детей Наталья Цымбаленко, чья история о пресечении травли сына громко прозвучала в СМИ и была прочитана сотнями тысяч человек, систематизировала свой опыт для книги. Как отличить буллинг от рядового конфликта, кто и почему становится жертвой травли, что зависит от школы, а что – от семьи, когда стоит вмешиваться и есть ли юридическая ответственность за травлю – теперь вы сможете защитить своего ребенка без необдуманных поступков и лишних эмоций.
В этой книге автор показывает, что происходит за кулисами «ошибочных» мыслительных структур мозга. Как мозг использует свои заблуждения, чтобы наилучшим образом ориентироваться в социальных ситуациях, рождать идеи и создавать новые знания. При этом порой допускаются ошибки, но парадокс в том, что истинная сила мышления кроется как раз в заблуждениях и неспособности концентрироваться. Для широкого круга читателей.