Рождение и гибель цивилизаций - [25]

Впрочем, сами имперцы относятся с пониманием к своим гонителям. Имперец Шульгин прославил красных за сохранение империи, и Бунин все простил большевикам за победу над фашистами. Почему? А потому что патриоты…

Разрывы истории, оторванность от корней делают имперского человека идеальным учеником. Но такое ученичество — не цивилизованное повышение квалификации. У нас переучивают капитально. Нужно, чтобы вся страна состояла из стукачей, — пожалуйста. Нужно за десять лет превратить крестьянство в рабочий класс, — извольте! Потребует Россия, чтобы страна наполнилась брокерами, менеджерами и прочими коммерсантами, — и народ возьмет под козырек. Причем брокеры будут но высшему разряду. Имперский человек всегда слышит голос Родины, ждет ее указаний, мало доверяя голосу предков и мирового сообщества. Ортодоксальные граждане уважают старших, иерархию, вековой порядок. Цивилизованный гражданин уважает закон, молится его букве.

Имперский человек не чтит ни мудрецов, ни закон. Его закон — это закон силы. Сила же у того, кто знает правду, правду текущего момента. Западный человек расчетлив, восточный лукав. Имперский человек искренне говорит одно, а делает всегда другое, при этом и себя, и всех остальных убеждает в совпадении своих слов и поступков. (Обман идет не от злого умысла, а лишь оттого, что путь Империи всегда туда, куда еще никто не хаживал.)

Империя неприглядна, неряшлива, бесконечно централизованна. В пей всегда двухклассовое общество: творящих волю и терпящих, сжав зубы. Вид Империи всегда ужасен, по душа ее прекрасна, ибо лишь ей дано знать путь человечества. Но при всем при этом Империя всегда непобедима, и это оправдывает все.

(«Мегаполис-экспресс», 26 сентября 1991 г.)

«Человек Империи», как и все написанное в год Козы, не отличался последовательным и логически связным изложением теории. Слишком много эмоций, слишком сильны прорывы интуиции: чувствуется близкое дыхание августовских событий того же 1991 года. И все же необходимо заметить, что и семь лет спустя (1998) определение западности, восточности либо имперства того или иного государства определяется не столько циркулем и линейкой (на поиск жестких доказательств подчас не хватает времени), сколько все тем же чутьем, субъективным ощущением общественного устройства.

Интуиция особенно важна в так называемых сложных случаях, когда государство, внешне напоминая государство Запада (например Япония), по сути остается государством Востока. Или обратный случай — Индия — государство с многовековой восточной историей, в XX веке с трудом, неуверенно, но перешедшее в ритм Запада.

Еще более сложную задачу приходится решать при погружении взгляда в глубину веков. Тут уже на интуицию полагаться трудно, приходится искать более веские доказательства, однако совсем отказаться от интуиции, игры ощущений, предчувствий, прозрений невозможно. И Боже упаси, если теория возьмет верх над интуицией. Начнешь подгонять реальность под схему, непременно ошибешься и пройдешь мимо какого-нибудь особенно элегантного ответвления теории…

Одним из решающих признаков имперского народа, признаком, не подводившим никогда, стала могучая имперская центростремительность. Впоследствии выяснится, что определенная центростремительность возможна еще и у так называемых тоталитарных двойников, но пока речь идет только об Империи. Работа «Едва другая сыщется столица» писалась по поводу переноса столицы содружества из Москвы в Минск. Типичное псевдорешение 1991 г.

Структурный гороскоп утверждает, что у человечества есть три пути развития: Восток (революции в год Быка), Запад (революции в год Петуха) и Центр (революции в год Змеи). Запад стремится уравнять в правах все и вся. И деревня у них не хуже, чем город, и в каждом штате свое достоинство, и страны все равны — сплошное гомогенизированное братство. Запад озабочен экономическими проблемами, и его иерархия в экономической сфере — кто больше заработает. В политике Запад — открытое пространство, готовое принять на равных любого, кто пожелает. Восток занят решением идеологических задач и иерархию имеет идеологическую. В политике восточные державы заняты крепостью границ, стабилизацией территории, для чего возводятся великие китайские стены. Ну а Империя строит иерархию в политике, сжимая весь мир в одну точку. Леса и горы, моря и степи, все в одну точку — столицу. Помните дебильный, но столь милый лозунг «Москва — порт пяти морей»? Столица становится сверхогромной, причем даже сама в себе продолжая моделировать сжатие Вселенной в точку. Кремль, Бульварное кольцо, Садовое кольцо, Кольцевая автодорога, Подмосковье ближнее и дальнее, Золотое кольцо, Россия, республики, заграница братская, заграница вражеская. Весь мир — орбиты, и лишь в центре — «Солнце»…

Разумеется, Московская империя — не первая в истории человечества. Были еще и лондонская, называвшаяся Британской империей, сейчас благополучно превратившаяся в Содружество, и римская, которая, представьте себе, так и называлась Римской империей.

Пока растет Империя, растет и столица. Можно даже сказать, что Империя — это и есть столица. Бессмысленность такой гипертрофии только кажущаяся. Собрав всю национальную элиту в одном месте, Империя, по сути, устраивает мозговой штурм, что позволяет ей опережать общемировые события, угадывать тенденции прогресса, что, безусловно, гарантирует ей высочайшую политическую мощь.