Рождение героев - [54]

Мешок с асирами пришлось бросить, и тяжелый клинок тоже. Ольф оставил их у одинокого приметного дерева, ничуть не опасаясь, что кто-нибудь их украдет. Люди не бывают здесь, а чернолицых морронов не интересуют драгоценные камни, разве что меч… Когда-нибудь он вернется за этим сокровищем. Ему оно не нужно, но очень пригодится Шенну, когда он отправится… Старик встряхнул головой, обрывая ненужные и несвоевременные мысли. Сейчас не время для мечтаний, нужно дойти до дома, дойти во что бы то ни стало, иначе мальчик умрет. Ольф видел действие яда гулхов не в первый раз и знал, что промедление означает мучительную и неотвратимую смерть. Предвидя такой исход, наставник захватил с собой противоядие, но оно малоэффективно без воды. А воды как раз и не было. Жар отравленного тела сгущал кровь, и лекарство мало помогало юноше. Наставник видел, как Шенн осунулся и побледнел, губы высохли, превратившись в две обескровленные полоски. Жизнь его угасала с каждой минутой.

Когда наконец впереди показались черные колонны Руаннора, Ольф едва не закричал от радости. Они пришли! Шенн уже не мог двигаться, и мастер тащил его на себе, не обращая внимания на струящийся по лицу пот. Он не мог оставить ученика даже ненадолго, чтобы принести воды и еще противоядия. Старик знал: парящие в небесах хищники видят все. Оставь он Шенна хоть ненадолго, и их острые клювы быстро прикончат ослабевшего человека. Если бы не прибавляющий сил порошок, приготовленный по старинным рецептам эльдов, Ольф не смог бы так долго тащить парня на себе. Зелье удваивало силы и отгоняло усталость, но принимать его слишком часто было опасно, особенно старику. Ольф не страшился смерти, он боялся, что Шенн умрет и не выполнит миссию, для которой рожден. Именно сейчас старик осознал, насколько дорог ему этот дикарь. Старый Ольф и не заметил, как привязался и полюбил простого, наивного дикаря, единственным желанием которого были не асиры или власть, а знание. Наставник узнавал в нем себя, в его годы не такого юного и неопытного, а умелого бойца, но с такой же неуемной жаждой познания. Познать мыслью и почувствовать сердцем и кожей, а не слушать чужие и, как оказалось, далекие от истины басни…

Ольф втащил юношу в комнату и положил на постель. Глаза Шенна закатились, язык распух и вывалился изо рта, а кожа приобрела темно-зеленый оттенок. Он погибал и, несмотря на усталость, старый отшельник бросился за водой. Следовало немедленно напоить раненого и дать еще противоядия.

Битва со смертью измучила старика. Когда Ольф, обессиленный, повалился на пол рядом с раненым, он уже знал, что Шенн выживет. Крепкое, закаленное сызмальства тело и несгибаемый дух юноши справились с болезнью, вызванной ядом гулхов. Через неделю он будет здоров, подумал мастер, с облегчением закрывая глаза.

Шенн проснулся. Впервые за несколько дней голова не болела, и измятое в постели тело жаждало движения. Он приподнялся на постели и услышал голос наставника, приближавшийся к нему. Сам не зная, зачем, юноша снова лег и притворился спящим.

– Да, внешний мир жесток. Но это не повод учить мальчика искусству убивать, – входя в комнату, задумчиво бормотал старик. – Но… если он не дойдет? Что будет тогда? Я уверен: Вечный послал его ко мне, послал чистого, не испорченного миром человека… Нельзя упустить такой случай! Я бы сам отправился с ним… но не могу. Не могу! Они не пропустят меня, не поверят, да и силы не те…

Старик подошел к столу и остановился, разглядывая разложенные на нем свитки.

– Мне не на кого больше положиться. Но что будет, если он соблазнится? Он не знает мира… Почувствовав силу, узнав власть, может стать жестоким. Владея знаниями Древних, трудно остаться незаметным, трудно не поддаться искушению. Справится ли он? Ведь эльды не смогли противостоять соблазну и погубили себя…

Раненая рука со страшной силой зачесалась, и Шенн, не в силах вытерпеть, пошевелился. Мастер тотчас услышал:

– Проснулся, Шенн?

– Да, наставник. – Уже не таясь, юноша опустил ноги на пол и встал, с удовольствием разминая спину, потом с наслаждением почесал повязку на голени. Ольф с улыбкой наблюдал за ним.

– Не болит?

– Нет.

– Можешь снять повязку. Рана уже зажила.

Шенн так и поступил. И впрямь, на коже остался лишь багровый шрам. «Не первый, и, наверняка, не последний, – весело подумал юноша. – Шрамы – гордость мужчины».

– Хочу солнце увидеть, – сказал он.

– Иди. Оно заждалось тебя, – засмеялся мастер.

Два дня Шенн ничего не делал и отдыхал, прогуливаясь по развалинам Руаннора. Он уже знал этот город, как свою ладонь, и ему он не казался мертвым. Какой же он мертвый, если здесь живет целых два человека? Узнав от мастера, что где-то под слоем песка лежит библиотека с тысячью свитков, Шенн загорелся откопать ее, но Ольф не позволил.

– Не сейчас, – сказал он, и юноша не посмел перечить человеку, второй раз спасшему ему жизнь. – У тебя еще будет время сделать это.

В один из дней наставник развернул перед Шенном свиток из потрескавшейся от времени кожи. На гладкой и выбеленной стороне Шенн увидел странные знаки, какие-то линии и закорючки.

– Что это, мастер?