Рожаю! Записки сумасшедшей мамочки - [23]

Мальчик или девочка?

...К моменту нашей исторической покупки уже пошел второй месяц, как я сидела на больничном. Вообще, по правилам, принятым в медицинском мире, врач имеет право выдавать бюллетень максимум на 10 дней, потом может продлевать его еще в течение двух декад, но только с согласия заведующего отделением (в моем случае – заведующей консультацией). Если же больной настолько плох, что требуется еще подержать его дома, тогда назначается КЭК. Это специальная комиссия во главе с главврачом, которая проверяет, не симулирует ли пациент и не в сговоре ли с ним его доктор, и потом выносит окончательный вердикт.

В начале сентября первый – самый ответственный – триместр моего «интересного положения» подошел к концу и, по большому счету, ничего не мешало мне продолжить трудовую деятельность. Но у Анны Мамедовны были свои планы на этот счет. Она и слышать ничего не хотела о моем возвращении к активной жизни и отправила меня на КЭК.

Предварительно, в медицинской карте были красочно описаны ужасы моего состояния, как то: непрекращающаяся угроза выкидыша и сопутствующие ей симптомы, жуткий токсикоз и пр. Да после таких записей меня надо было хватать в охапку и с воем сирен везти в больницу. Но и тут все было «продумано». В конце «диагноза» стояла сакраментальная фраза – «от госпитализации отказывается», которая снимала все вопросы.

На КЭК идти страшно не хотелось, но куда деваться? Стерев помаду с губ и сделав страдальческое лицо, я поплелась в поликлинику к главному врачу. Тот сурово спросил, почему я, такая легкомысленная и несознательная, отказываюсь от госпитализации, услышал невнятный ответ про «до#ма и стены помогают» и благосклонно продлил мой больничный.

Пришлось еще четыре недели проваляться дома. Но это было уже совсем другое «валяние»! Книги серии «Мировой бестселлер» были заброшены, сериалы – забыты. А я с упоением листала журналы с планами загородных домов – искала подходящий для нас проект. Мы же начинали «стройку века»!

Я была взволнована, увлечена, вдохновлена. Я вновь почувствовала вкус к жизни. И была готова свернуть горы.

Уже потом я поняла, что в этой жизни ничего не бывает случайным. Или ненужным. Или лишним. Да, за эти два месяца я сбилась с привычного ритма и тяжело переживала, что тихо плетусь по обочине, а не лечу во весь опор, как все вокруг. Но, с другой стороны, это время «домашнего сидения», наверное, было мне дано не только для того, чтобы мой малыш правильно развивался в утробе. Но и для того, чтобы я задумалась о важном, переключилась, сменила ориентиры, дописала диссертацию, наконец.

Да, эти два месяца не прошли даром, но... «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Жить так дальше я категорически отказывалась. Поэтому к концу второго моего больничного «срока» твердо для себя решила, что на очередную КЭК ни за что не пойду и устрою в кабинете Анны Мамедовны забастовку, если она не выпишет меня на работу.

Невероятно! У меня получилось! Завтра выхожу на службу!

На работе меня уже заждались. Вот оно как! «Лицом к лицу лица не увидать – большое видится на расстоянии». Довольная тем, что так нужна и незаменима, я с энтузиазмом включилась в рабочий процесс. Мое возвращение пришлось на самый разгар второго триместра беременности – время, когда все будущие мамочки чувствуют небывалый прилив сил, бодрости и энергии.

Дел скопилось – масса! Самое главное – предстояло организовать масштабное и интересное мероприятие: презентацию новой необычной книги очень известного поэта. Я развила кипучую деятельность и чувствовала себя абсолютно счастливой.

Наверное, именно тогда я в полной мере ощутила, что беременность –замечательное время. Я вовсю пользовалась бережным к себе отношением, требовала от коллег внимания и заботы, без стеснения отпрашивалась с работы по своим личным делам (например, на встречу с научным руководителем). Вела себя как капризная принцесса. И все мне сходило с рук. Беременных же нельзя расстраивать!

Но среди всего этого безоблачного счастья две вещи не давали мне покоя: все ли в порядке с ребенком и кого же мы все-таки ждем – сына или дочку? Мучимая этими мыслями я еле-еле дождалась 21-ой недели, когда по науке можно было сделать очередное УЗИ, чтобы проверить, нет ли пороков развития и других отклонений и, кроме того, узнать пол малыша.

Я почему-то ни минуты не сомневалась, что у нас родится мальчик. Я же должна была подарить Диме наследника! А как иначе? Моя интуиция, которой я всегда доверяла, подсказывала мне, что по-другому и быть не может. Только сын! Я даже на работе поспорила на коробку конфет, что УЗИ покажет мальчика. А они уперлись – нет, девочку.

...Анна Мамедовна, как всегда, сосредоточенно смотрела в монитор, а я пыталась сдержать бешеный стук своего сердца. Ну? Ну? Кто – мальчик или девочка?

– Мальчика ждем? – улыбнулась врач.

У меня восторженно раскрылись глаза. Господи, спасибо! И кто был прав? Моя интуиция меня никогда не подводит! Коробка самых дорогих конфет теперь моя!

Мне даже не хватает слов, чтобы описать мое тогдашнее состояние. Меня переполняло чувство гордости. Я, несмотря на уже округлившийся животик, буквально парила над землей. Какое же это счастье – ждать желанного малыша (мальчика!) и знать, что у него, тьфу-тьфу-тьфу, все в порядке!