Роза в цвету - [16]

Она придвинулась еще ближе, и теперь ее груди касались его фрака, слегка прижимаясь к его груди; ее бедра касались его ног. Она подняла руку и положила ему на грудь ладонь с растопыренными гибкими пальцами, ее карие глаза блестели уже не насмешливо – в них мерцал настоящий соблазн.

Ладонь жгла его сквозь тонкую ткань рубашки; Дункан вздрогнул.

– Вы же знаете, – прошептала она, и ее шотландский акцент прозвучал как нежная ласка. – Так скажите же.

Он заглянул ей в глаза и отбросил всякую осторожность. Нужно положить конец ее игре, Роуз доведет его безумия. Снова доведет. И, сбросив свою личину бесстрастности, он спросил.

– Что вы задумали?

Его отрывистый голос произвел желанное впечатление. Роуз прищурилась и отодвинулась, и Дункану страшно захотелось опять привлечь ее к себе, ощутить рядом с собой ее теплое дыхание.

Она всмотрелась в его глаза, всмотрелась в лицо и нахмурилась. Ее вылазка ни к чему не привела; он, кажется, непроницаем для ее насмешек, ее колкостей – не чувствителен ко всему, что бы она ни сделала. Конечно, никакого опыта в соблазнении у нее не было, но неудача тем не менее сильно раздражила. Роуз сердито окинула взглядом его высокую фигуру – всю, до кончиков ботинок, потом медленно проделала обратный путь вверх. И, добравшись до лица, покачала головой.

Ни малейшего намека на напряжение, которое ей хотелось вызвать. Об этом-то ей и хотелось узнать – об этом странном напряжении, которое передавалось и ей, сжимая нервы, вызывая ощущение покалывания по всему телу, она могла назвать это чувство разве что волнением.

Она встретилась с Дунканом взглядом – его глаза в лунном свете казались хрустально-твердыми – и с огорчением вздохнула.

– Ладно, мне хотелось понять, что это было… что на вас нашло тогда, в библиотеке. – И поскольку мгновенной реакции с его стороны не последовало, она уперлась пальцем ему в грудь. – Что вызвало у вас такое напряжение. – Она провела пальцем по литому мускулу его плеча и попыталась нажать на него. – Что это было такое… мне показалось, что вы хотите меня съесть!

Дункан не застонал только потому, что зубы были плотно сжаты.

– Эту странную реакцию, – сообщил он сквозь стиснутые зубы, – можно полностью описать словом женского рода из шести букв с мягким знаком на конце. – Тут он вдруг понял, что говорит, и быстро добавил: – Это п-о-х-о-т-ь.

Роуз широко распахнула глаза.

– Похоть? – наконец выговорила она. – Это похоть?

– Вот именно – всепоглощающее желание уложить вас, лучше всего голую, в свою постель. – Он проигрывал сражение, поводья выскальзывали из рук. Все тело было напряжено и охвачено жаром. Широко распахнутые глаза Роуз не помогали. Он указал пальцем на ее нос: – И незачем напускать на себя такой изумленный вид – вы чувствуете то же самое.

– Вздор! – холодно возразила она и устремила взгляд куда-то за его плечо, потом капризно пожала плечами. – Мне просто стало любопытно…

– В этом я не сомневаюсь.

– Не более того.

– Ложь.

Он произнес это мягко, насмешливо, и она снова взглянула на него.

– Я не хочу… не хочу, чтобы вы вызывали у меня похоть.

С этими словами она попыталась обойти его; Дункан вытянул руку, чтобы остановить ее.

Роуз этого не заметила, и в результате ее левая грудь оказалась прямо в его правой ладони.

Дункан не задумываясь обхватил этот теплый холмик.

Колени у Роуз обмякли.

Он поддержал ее, привлек к себе. И почувствовал, как глубокое содрогание прошло по ее телу. Она сдалась, охваченная желанием. Он не убрал руку, он провел пальцем по теплому телу, нашел сосок.

Дункан услышал, что Роуз задышала прерывисто, почувствовал, как нарастает в ней желание; еще мгновение она продержалась, а потом припала к нему, упираясь лбом в его ключицу.

– Не нужно.

Это прозвучало совершенно неубедительно.

– Почему? Вам же нравится.

Она задрожала и еще теснее прижалась к нему; тело подтверждало то, что отрицали слова. Дункан поцеловал ее в волосы. Она инстинктивно подняла голову, и он завладел ее губами.

Он не оставил ей никакого выбора, никакой возможности подумать – никакой возможности подразнить его и довести до безумия. Губы у нее оказались именно такими, как ему представлялось, – сочными и сладкими, мягкими, щедрыми, просто дух захватывало. Дункан наслаждался ими не торопясь, потом ему захотелось большего. Рука его скользнула ей на спину, и он прижал к себе Роуз.

Она изумленно вздохнула – и раскрыла губы. И тогда он взял ее, просунув в рот язык, – взял через рот.

И она отвечала ему. Поначалу робко, потом все с большим жаром. Пылкая, дикая, неприрученная, безудержная, страсть пронизала обоих; ее руки шарили по его груди, плечам, и наконец пальцы запутались в его волосах. И как всегда, Роуз насмешничала и дразнила; она сама не понимает, что делает, подумал он, но, быть может, именно из-за этого он не мог укротить свой ответный пыл, безжалостную и примитивную потребность взять ее, сделать своей.

Роуз ощутила это, поняла и пришла в восторг. Она оказалась за пределами мысли, за пределами рассудка, и только ощущения и эмоции руководили ею; она погрузилась в поцелуй, отдалась восторгу, опасности, ненасытной потребности удовлетворить Дункана, насытить его голод, смягчить неистовую бурю, которая разразилась между ними.