Роза огня - [54]

Роза продолжала размышлять над задачей, осматривая обширные сады. Они были весьма разнообразны: в одной части — симметрично разбитые клумбы, кусты, подстриженные в форме геометрических фигур, и обязательный лабиринт, который Роза сразу опознала как творение в стиле Фибоначчи ; выход из него она нашла с первой попытки. Вокруг цвело множество роз, были и рододендроны и другие благоухающие кустарники. Другую часть парка Роза обозначила для себя как «Сад удовольствий» по аналогии с поэмой «Кубла-Хан» Колриджа. Здесь было множество укромных уголков, уединенных беседок, искусственных гротов, окруженных густыми деревьями и увитых лозой, словно предназначенных для романтических свиданий.

Дальше шли пруды с водопадами и фонтанами, на водной глади плавали лилии, в прозрачной воде грациозно двигались огромные золотые, белые, черные рыбины.

Роза обнаружила огород, по-видимому, снабжавший поместье зеленью и овощами, и даже небольшой яблоневый сад. Однако большая часть территории была умелой имитацией первозданного леса с искусно созданными руинами башни, деревенскими качелями на лужайке, прелестными лесными избушками, где можно укрыться от непогоды, скамейками, вырубленными из цельных бревен, в тени развесистых деревьев. Здесь поработал искусный мастер, оставив нетронутыми самые живописные уголки (так что создавалось впечатление дикости) и в то же время сделав лес уютным и привлекательным, а не пугающим.

Различные части парка отделялись друг от друга стенами, но стены эти были чисто декоративными. Конец владений Камерона обозначался просто натянутой проволокой — даже не колючей. Поблизости не было ни соседей, ни опасных диких зверей. Таким образом, «изгородь» чисто символически отмечала границу поместья. Добравшись досюда — если придется бежать, — можно идти вдоль берега в сторону Сан-Франциско или двинуться в другую сторону, вдоль железнодорожной ветки, пока не выйдешь к основной линии. В любом направлении дорога будет долгой и трудной и займет два-три дня, однако Роза не сомневалась, что сможет преодолеть все препятствия, если только удастся избежать погони.

Может быть, и глупо думать о том, что придется бежать из этого мирного уголка… «Но ведь еще недавно смешно было бы представить себе, что Ясон Камерон — маг, — напомнила себе Роза, возвращаясь к дому. — Нужно будет в ближайшие дни постараться выяснить, где поместье пересекает железнодорожная ветка».

Даже если это не принесет другой пользы, такие прогулки помогут сохранить хорошую физическую форму.

— Ты сегодня собираешься попробовать снова? — спросила саламандра, наблюдая, как Камерон чертит на полу своей рабочей комнаты специальным мелом магическую пентаграмму. Ему пришлось вставить кусочек мела в картофелину, иначе его лапы не могли четко проводить линии.

— Да, — хрипло ответил он. Тело волка не умело наклоняться, и это причиняло массу неудобств. Но он не рисковал принимать наркотики, чтобы облегчить боль: нельзя позволить себе сделать ошибку в чертеже.

— Ты уверен, что это хорошая мысль? — продолжала саламандра. — Ты ведь не узнал ничего нового из тех книг, что тебе читала девушка.

— Мне кажется… У меня появилась… удачная догадка, — прокряхтел Камерон. Читая днем свои записи, он иначе стал смотреть на то заклинание, которое должно было вернуть ему человеческий облик. Показалось, что существует возможность восстановить часть заклинания, намеренно пропущенную в древнем манускрипте. Если он окажется прав, при помощи нового заклинания удастся достичь того, к чему он стремится.

Главный вопрос, который занимал его сейчас, заключался в следующем: подействуют ли чары на его смешанную — получеловеческую-полуволчью — природу. Возможно, единственный способ добиться цели — полностью превратиться в волка и лишь потом стать человеком. В этом случае задача становилась трудной вдвойне: требовалось сначала выяснить, почему не получилась трансформация в волка, потом внести в заклинание соответствующие изменения и лишь затем совершить оба ритуала.

«Должно быть, я лишился рассудка».

Средневековые сказания часто упоминали луп-гару — волков-оборотней, — но лишь в единственном манускрипте Камерону удалось найти соответствующее заклинание. Одно это должно было бы заставить его соблюдать чрезвычайную осторожность. Он ведь знал, что большинство средневековых магов не все свои знания доверяли бумаге и держали в секрете самые важные моменты: это позволяло им сохранять власть над подмастерьями. Он должен был предположить, что и этот манускрипт — не исключение.

И уж тем более нельзя доверять записям Повелителя Земли, вздумавшего создать подобное заклинание. Какая от него могла быть польза — разве что пугать соседей или шпионить за ними? Если маг желал испытать жизнь волка, существовало много способов проникнуть в разум настоящего волка и ощутить его чувства. Повелители Земли были, как правило, существами кроткими, интересовавшимися в основном процветанием и плодородием тех районов, где они жили, изучением флоры и фауны и отличавшимися в своей магии консерватизмом. А значит, автор манускрипта был кем-то вроде вундеркинда, отличался необычными интересами и своеобразным подходом к магии Земли. Теперь Камерон понимал, что все это должно было послужить ему предостережением.