Роза Люксембург: «…смело, уверенно и улыбаясь – несмотря ни на что…» - [19]

Мир и хлеб, а также несколько более модернизированные, более открытые миру политические условия – вот, собственно, и было всё, чего они хотели. Вместо этого они получили республику, на несколько лет ситуацию, подобную гражданской войне, а под конец ещё и галопирующую инфляцию, которая до нитки обирала средние слои и заставляла оголодавших горожан заживо разрезать лошадей на куски.

Это было в 1923 году, когда полуразложившееся тело Розы Люксембург было давно уже захоронено на кладбище Фридрихсфельде: многие месяцы она пролежала в воде и была опознана только по дамской сумке и медальону. Первая волна гражданской войны в январе 1919 г. стоила ей жизни: когда в центре Берлина начались уличные бои, и по сей день ошибочно называемые «восстанием спартаковцев», она, оказавшись перед выбором – поддержать безнадёжную акцию или выступить против нее – решилась, как и Карл Маркс в 1871 г. во время Парижской Коммуны, на пропагандистскую поддержку. Правда, Карл Маркс сделал это из безопасного убежища: он жил в Лондоне, в то время как Роза Люксембург попала в руки убийц в Вильмер-сдорфе (район Берлина. – Прим. перев.). Густав Носке (СДПГ), назначенный незадолго до того главнокомандующим рейхсвера, как было доказано несколько лет назад, одобрил эту акцию.

Оплёвываемая и почитаемая – но в то же время и необходимая?

Они (Парвус и Роза Люксембург. – авт.) сочинили утопическую и полуменьшевистскую схему перманентной революции (уродливое изображение марксовой схемы революции), проникнутую насквозь меньшевистским отрицанием политики союза рабочего класса и крестьянства, и противопоставили ее большевистской схеме революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства…

Сталин, 1931

Страх перед маленькой женщиной не рассеялся среди её противников – как в собственном, так и во вражеском лагере – даже после её смерти. Едва придя к власти в 1933 г., нацисты приказали удалить с памятника революции, спроектированного Мисом ван дер Росе и установленного рядом с могилами Розы Люксембург и Карла Либкнехта на кладбище в берлинском районе Фридрихсфельде, красную звезду. В 1935 г. памятник был снесён целиком, а могилы сравняли с землёй. Сегодня надгробные хранятся камни в музее.

Её врагам в собственном лагере пришлось затратить существенно больше усилий. Когда Сталин взялся за «очистку» рабочего движения и идеи социализма от какой бы то ни было демократии и её замену «демократическим централизмом», под которым, приукрашенная, подразумевалась сталинистская система рабского повиновения, Роза Люксембург была в 1931 г. удостоена особенно примечательной почести. Сталин вспомнил о конструкте, созданном одним из его прежних конкурентов, председателем Коммунистического Интернационала Григорием Зиновьевым, – люксембургианстве.

Это было тем более странно, что Роза Люксембург, как мы видели, кроме её опять обсуждаемой в наши дни теории накопления практически никогда не делала, хотя бы частично, теоретических выводов, не говоря уже об их систематическом изложении, но почти всегда формировала теоретические позиции в столкновении с воззрениями оппонентов. Теоретического построения Розы Люксембург с собственными политической экономией, философией, политической теорией или социальной психологией не существует.

То, что было унаследовано от Розы Люксембург и что делало её столь опасной для формировавшегося сталинизма, представляло собой вовсе не какую-либо теоретическую систему. Это были её политические позиции – бескомпромиссное требование демократии и гласности в рядах левых, а также неподкупная приверженность свободе как основополагающему условию любого освободительного движения. Так как эта позиция была не особенно уязвима, пришлось создать теоретическое построение, причём идеологи Сталина поступали действительно со знанием дела и педантично.

Они прочёсывали сочинения Ленина и Розы Люксембург в поисках высказываний на самые разные темы, фильтруя различия и, канонизируя точку зрения Ленина, объявляли все отклонявшиеся от них мнения Розы Люксембург «ошибками». На последнем этапе работы эти «ошибки» систематизировались. Так создавалось «люксембургианство». Когда Коммунистический Интернационал был почти полностью унифицирован и никто больше не осмеливался протестовать, был нанесён удар по «утопической и полуменьшевистской схеме» Розы Люксембург.

В остальном сталинисты прилагали столько же усилий лишь в борьбе против антагониста Сталина Троцкого, удостоенного своего «изма» – троцкизм, который, правда, приверженцы Троцкого позже истолковали положительно и объявили своим знаменем. Если троцкизм считался исчадием ада и ярлык «троцкист» с середины 30-х годов почти автоматически вел в Советском Союзе к гибели, то люксембургианство характеризовалось как «полуменьшевистское», и только специалисты могли без проблем дешифровать это определение. Перевести его можно как «мягкий троцкизм». Речь шла о разрушении авторитета Розы Люксембург и о недопущении того, чтобы в сфере влияния Сталина кто-либо снова безопасно для себя сослался на её требования демократии и свободы.

Напротив, «телу» Розы Люксембург сталинисты вполне нашли применение, ибо, в отличие от ещё не убитого Троцкого революционерка Роза Люксембург, «очищенная» от своего дела, была полезна сталинистам в качестве немой иконы. Это шизофреническое состояние поддерживалось в Восточном блоке, даже при его закате, до 1989 года. В ГДР фальсификаторы дела Розы Люксембург становились год за годом во второе воскресенье января на отапливаемую трибуну и устраивали праздник. Перед кулисой, которую они специально для этого приказали построить в 1951 г., надлежало пройти десяткам тысяч берлинцев – далеко от могил Розы Люксембург и Карл Либкнехта.