Медведей раза в три больше. Сопротивление бесполезно. Да, мы можем героически продержаться несколько часов, навалить горы своих и чужих трупов… но в конце концов нас все равно сомнут. Надо сдаваться. Признать Арауна главой Рианнон, впустить новомосковский экстра- и интрагард, позволить им делать все что заблагорассудится — выемки документов, изъятия серверов, аресты… Гриффит мрачно усмехнулся. Он не сомневался, что значится первым в списке на арест. Недаром Артемьев в речи обратился не лично к нему, Гриффиту, а к безымянному «руководству»… Ладно. Сдаваться так сдаваться.
Вот только есть кое-что, чего нельзя отдавать Новой Москве ни при каких условиях.
Дело «Черный цветок». Личное задание Максвелла Янга. Дело, за которое Гриффит отвечает головой. Если информация о нем попадет в новомосковские руки… Гриффиту не хотелось даже думать о том, чем это обернется для него. Он вызвал на связь Шефера.
— Как там мыши?
— Великолепнейше, — голос врача был бодрым: наверное, только что принял стимуляторы. — Все как было до заражения. Бегают, кушают, пищат, спариваются… Никакой ненормальной активности. Только вот начали реагировать — вы не поверите — на слабые длинные радиоволны. Заметил совершенно случайно, когда…
— Хорошо, — оборвал его Гриффит. — Сейчас же мне на стол полный отчет, все черновики и сырые данные. Копий не делать, если сделали — уничтожить. Дело закрыто. Мышей — в печь, пепел — по ветру. Когда новомосковские войдут — им не должно достаться ничего.
Не слушая протестов Шефера, Гриффит отключился. Его уже давно и непрерывно вызывали главы интрагарда, экстрагарда, прочих подразделений, требовали приказа — что делать? Сдаваться или воевать? «Ждать», — неизменно отвечал Гриффит. Вот только чего? Этого он толком не знал и сам.
Сообщение Максвелла Янга пришло по межпланетной спецсвязи через час после объявления войны, в десять по всемирному времени. (Либертина Эстевес как раз начинала штурм Ллиса — но эта весть еще не успела дойти до Земли). «Не дайте арестовать себя и всех, кто посвящен в дело, — писал Янг. — Я знаю, что силы не равны, но постарайтесь продержаться пять часов. Вы получите помощь».
Ждать пять часов! Гриффит с отчаянием глянул в окно: новомосковские силы все прибывали и прибывали. Что делать — сдаваться или обреченно принимать бой? «Ждать, — по-прежнему отвечал он своим, но теперь уже добавлял: — Венера обещала помощь в течение пяти часов».
Гриффит, конечно, не ждал, что к нему за пять часов примчится корабль с самой Венеры. Но за это время вполне можно перебросить десант из земных или околоземных эриксианских баз — из Колонии Кап-Яр или с орбитальной станции «Семирамида». Сможет ли переломить ситуацию небольшой десантный отряд? Если даже и нет, по крайней мере венериане могли бы вывезти его, Гриффита, в безопасное место.
Но Гриффит еще не знал, что у Максвелла Янга есть другой план.
Ровно в трехстах километрах над уровнем моря начинается Сфера Ахимсы. Область космоса, в которой запрещены боевые действия. Так гласил пункт Римской конвенции, подписанной еще великими державами Старой Земли.
Причина запрета в том, что каждый взорванный аппарат — это тысячи осколков, которые веками кружат по не поддающимся учету орбитам, а каждый осколок — угроза нового столкновения и взрыва, а значит, и рождения новых тысяч осколков… Одна маленькая война на низких орбитах засорила бы околоземное пространство настолько, что закрыла бы для Земли космос на тысячелетия. Поэтому в Ахимсе неприкосновенны любые спутники. Этот пункт конвенции выгоден всем, а потому действительно соблюдается.
С другим пунктом посложней. Он запрещает базирование в Сфере Ахимсы любых боевых аппаратов. Но легко ли отличить боевой аппарат от мирного, когда любая гайка на орбитальной скорости — смертоносный снаряд, а все, что тяжелее спутника связи — килотонная бомба? Границы бывают такими зыбкими… Так что официально в Ахимсе обитают одни спутники навигации и связи, кислородные драги да пересадочные станции, и ни одного орудия разрушения… Совсем как в каком-нибудь посольстве, где официально служат одни дипломаты и ни одного шпиона.
Эриксианский бомбер (официально — топливный танк) полз по орбите, каждые полтора часа проходя через точку поражения Новой Москвы. По несколько другой орбите полз фламмарионский перехватчик (официально — роутер Солнета). На каждом обороте они сближались до полусотни километров около той самой точки поражения, подозрительно ощупывали друг друга радарами и вновь расходились. Оба пребывали в Сфере Ахимсы, неприкосновенные друг для друга, и мерно-церемонный танец сближений и расхождений продолжался не первый год… Но вот бомбер получил шифрованный боевой приказ, и идиллия кончилась. Выйдя в точку поражения, он отстрелил бомбовую кассету.
Перехватчик увидел это не сразу, а лишь тогда, когда кассета — сама по себе маленький космический корабль — отлетела подальше от бомбера и зажгла бустер схода с орбиты. Дюзы бустера извергли из себя факел, заметный даже невооруженным глазом с Земли. Кассета, с точки зрения бомбера и перехватчика, резко рванула назад, а с точки зрения Земли — начала по пологой кривой падать с орбиты.
