Роза алая, роза белая - [34]

Когда няня ушла, Моргана уселась на маленькую табуретку, обитую бархатом, и откинула с лица тяжелую массу волос. Несмотря ни на что, хорошо оказаться дома, в собственной комнате. Все здесь навевало воспоминания: резной сундук с ее приданым, роскошный фламандский гобелен, железные подсвечники, во времена ее детства украшавшие главный зал, массивная родительская кровать, в которой она появилась на свет. Да, чудесно вернуться домой.

Ловкими пальцами она начала заплетать шелковистые локоны в толстую косу. Дверь спальни снова открылась. Думая, что Элва что-то забыла, Моргана продолжала плести косу и вдруг услышала, как железный засов скользнул на место.

Моргана вскочила, забыв о волосах, и они разлетелись, окутав ее сверкающим облаком. Спиной к запертой двери стоял Ранульф, и она поняла, что момент противостояния наступил. Несмотря на темные тени под усталыми глазами, он выглядел сильным и энергичным. Опасным.

- У нас осталось незаконченное дело, не так ли?

Он снял дублет и рубашку, обнажив свежую повязку, несколько сильных ушибов и прекрасную мускулистую грудь. Теперь Моргана пожалела, что так беспечно отпустила своих дам. Ну почему она не попросила Бронуин провести ночь в ее комнате?!

Она надменно выпрямилась.

- Это моя опочивальня, милорд. Слуги приготовили вам комнату напротив… вы, вероятно, просто ошиблись дверью.

Ранульф, мигом растеряв все свои благие намерения, решительно подошел к ней. Неужели она открывает свой прелестный ротик только для того, чтобы его укусить?

- Сударыня, в будущем постарайтесь сдерживать вспышки вашего раздражения и вести себя подобающим образом.

Его слова только подлили масла в огонь.

- Я не позволю обращаться со мной как с пустым местом! Я - хозяйка этого замка и привыкла распоряжаться здесь единолично! Я не позволю унизить меня до роли бесправной супруги!

Глаза Ранульфа засверкали.

- Я тоже не собираюсь мириться с ролью бесправного мужа. Если я не стану полноправным хозяином замка, если не получу всей подобающей мне власти, пострадает дисциплина и начнется смута. И мы, как спелые яблоки, упадем в руки врага.

Его железная логика подействовала на разгоряченную Моргану как ушат ледяной воды. Она понимала, что Ранульф прав, но это не делало ситуацию более приятной.

Он увидел, как изменилось выражение ее лица, и улыбнулся.

- Я предлагаю вполне разумный выход из положения. Давайте перестанем спорить, кто тут хозяин, а вспомним лучше о том, что мы муж и жена и наконец-то оказались наедине.

Его голос, низкий и трепещущий, возбудил в ней воспоминания о его прикосновениях. Она подошла к окну и отвернулась, не подумав, что мягкий свет обнажает ее тело под тонкой сорочкой. Гнев Ранульфа утих. Он вдруг вспомнил, что пришел сюда ухаживать, а не браниться. Каждое ее движение было грациозным, ветер облепил ее фигуру тонкой тканью. В нем проснулось желание, но он ждал, лаская взглядом ее тело.

Раздражение Морганы тоже исчезало в ночной тишине. Лунный свет падал на стены замка и покрывал узором беспокойное море. Они пережили вместе опасный день, и без Ранульфа, без его мудрого плана и отваги, замок был бы сдан. Конечно, они должны заключить перемирие. Не поворачивая головы, она заговорила:

- Хорошо. Завтра мы вместе примем вассальную присягу. Но вы должны понять, что мои люди искони преданы моему роду, а значит, мне. Я не могу требовать от них такой же преданности вам, чужому им человеку.

Сильные руки сжали ее плечи, и она вздрогнула, испуганная чуть не до потери сознания. Она не слышала, как он подошел, и удивилась, что мужчина таких размеров и силы может двигаться столь бесшумно. Придя в себя, она продолжала смотреть на ночной пейзаж.

Почему- то, когда он был так близко, ее мозг переставал работать. Она теряла дар речи и способность соображать. Зато бурно реагировала как женщина, в этом не было никаких сомнений. Ей было трудно сдержаться, чтобы не выдать своего волнения, а его руки обжигали ее через тонкую ткань.

Он возбуждал ее своей близостью до дрожи, грудь напрягалась, из какой-то точки в животе поднималась жаркая волна, поглощающая все тело. Вдруг она услышала его голос, но смысл сказанного не доходил до нее. Ранульф повернул Моргану к себе лицом, и ее глаза расширились и потемнели.

- Это важнейший шаг в построении нашего союза, - промолвил он тихонько ей в ухо. - Вы должны задавать тон, не требовать, а исподволь воздействовать на своих людей, и тогда я стану их господином не только на бумаге.

- И как же, вы полагаете, я смогу сделать это?

У Морганы перехватило дыхание, ее щеки горели.

- Примером. Вы должны показать им, что принимаете меня. Как вашего соратника. Как вашего мужа.

Его пальцы сжались, сильные пальцы, расслабляющие ее напряжение.

Невозможно было не понять, что он имеет в виду. Моргана не могла смотреть ему в глаза. Она отвернулась. Ранульф прижал ее сильнее. Его большая ладонь соскользнула с ее плеча и легла на изгиб талии. Моргана была не в состоянии пошевелиться, не могла дышать. Не Ранульфа она боялась теперь, а себя. Если простое его прикосновение делало ее такой беспомощной, то что же будет дальше? Не потеряет ли она чувство собственного достоинства, подчинившись во всем его воле?