Royals - [29]

К нам приближается девушка в черно-белом костюме, в шляпе слегка непристойного вида. Рядом с ней – рыжеволосая особа в светло-фиолетовом. На голове у нее маленькая шляпка, действительно похожая на шляпку.

– Элли! – зовет рыжая.

В руке она держит бокал шампанского, которое расплескивается, когда они с Элли обнимаются.

Темноволосая более сдержанна. Она почти не улыбается, глядя на нас.

– Дэйзи, – говорит Элли, когда объятия заканчиваются, – познакомься – это Флисс и Поппи.

Я подавляю желание спросить, что это такое – прозвища или имена – и улыбаюсь обеим, гадая, надо ли пожать им руки или сделать реверанс. Ограничиваюсь тем, что приветственно машу.

– Тебе нравится в Шотландии? – спрашивает рыжеволосая Флисс, и я улыбаюсь – совсем как Элли.

– Да. Здесь очень красиво.

По крайней мере, я говорю искренно. Шотландия удивительна, и это место – не исключение. Холмы, зеленая трава, синее небо… не день, а картинка, которая кажется еще красивее оттого, что повсюду бродят женщины в ярких платьях.

– Не сомневаюсь, Элли очень рада, что ты приехала, – с улыбкой продолжает Флисс.

Брюнетка Поппи наблюдает за мной с каким-то странным, почти враждебным выражением лица. Интересно, в чем дело?

Когда девушки отходят, Элли тащит меня к трибуне и по пути вполголоса произносит:

– Леди Фелисити и леди Поппи Хэддон-Смит. Сестры. Флисс просто прелесть, а Поппи… чуть менее. В прошлом году она встречалась с Себом, но у них ничего не вышло.

А, теперь понятно. Если Себ предположил, что мы с ним можем стать парой (или, по крайней мере, переспать), то, возможно, так думала и Поппи.

В сопровождении телохранителей мы идем к королевской трибуне, и, хотя большинство смотрит на нас, никакого наплыва зевак, которого я боялась, нет. Впрочем, здесь все такие шикарные, что толпиться просто глупо.

Мы достигаем лестницы, которая ведет к нашим местам, когда я вдруг слышу, как кто-то меня окликает.

Приближается Глиннис – в ярко-красном, за исключением ослепительно-белой шляпы. От этого сочетания, как ни странно, Глиннис не становится похожа на леденец. Пять баллов. Надо отдать ей должное.

Я машу, а потом вижу у нее за спиной Майлза – в погребально-сером костюме. Конечно, у меня самой на голове морское чудовище, поэтому я не вправе кого-либо критиковать, но на нем пиджак с раздвоенным хвостом, на шее полосатый кремово-фиолетовый галстук, и общий вид совершенно панихидный. Я бы посочувствовала Майлзу, если бы вчера он не вел себя как полный придурок.

– Твой первый большой выход! – радостно говорит Глиннис, сверкая зубами на солнце. – Ты рада?

– Просто прыгаю от восторга, – отвечаю я, показывая оттопыренный большой палец.

Майлз за спиной Глиннис закатывает глаза и что-то бормочет под нос.

Похоже, мне предстоит приятный день.

– Прекрасно, – говорит Глиннис, отступает и делает широкий жест. – В таком случае, я похищу Элли, а тебя оставлю в надежных руках Майлза.

Я не в восторге от перспективы оказаться в руках Майлза. Да и, в принципе, рядом с ним.

– Что? – переспрашиваю я, но Элли даже не оборачивается, а Глиннис уже спешит прочь.

Я смотрю, как колышется ленточка у нее на шляпе, а затем поворачиваюсь к Майлзу.

– Что это значит? – спрашиваю я.

Кажется, нарисованная Глиннис картина пугает его не меньше, чем меня.

– Просто она считает, что кто-то должен побыть с тобой, чтобы ты не смущалась, – отвечает Майлз. – И так уж повезло, что выбор пал на меня.

– Значит, мне не позволят залезть на забор и петь «Янки дудль», размахивая шестью американскими флагами? – спрашиваю я, прищелкнув пальцами. – Ну вот, день испорчен.

Майлз смотрит на меня и явно задается вопросом, за какие грехи в прошлой жизни на него обрушилась эта кара. А я думаю, что сегодня, возможно, мне удастся повеселиться.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – наконец спрашивает он ледяным тоном.

Я отвожу зеленое щупальце с лица, прежде чем ответить.

– Ты правда собираешься провести со мной весь день? И, типа, рассказывать про скачки и приносить пунш? Честное слово, ты не обязан это делать.

– К сожалению, обязан, – отвечает Майлз, глядя на меня.

Он держит шляпу в руках, и я кивком указываю на нее.

– А почему ты ее не надел? Или дурацкая шляпа как-то не вяжется с твоим костюмом?

Майлз переводит взгляд зеленых глаз на мою шляпу и выразительно поднимает брови.

Вздохнув, я касаюсь чудовища, которое притворяется головным убором.

– Один-ноль, – признаю я, и на лице у Майлза вновь появляется то самое выражение, как будто он вот-вот улыбнется. Но он тут же передумывает.

Может быть, Майлз физически не способен улыбнуться.

Я смотрю вокруг, заслоняя глаза рукой. Участники пока не выехали, но, кажется, здесь гораздо важнее щеголять в причудливых шляпах и пить шампанское, чем наблюдать за скачками. Я хочу расспросить Майлза, у каких лошадей самые дурацкие клички, но замечаю, что на меня вновь сердито смотрит та девушка, Поппи.

Опустив руку, я чуть ближе подхожу к Майлзу, и он прослеживает мой взгляд.

– А. Вижу, ты уже познакомилась с Поппи.

– О да, – отвечаю я, стряхнув с юбки пушинку. – Она, кажется, не фанат скачек.

– Она не фанат ничего, кроме Себа и слов «принцесса Поппи», – парирует Майлз.