Рой Кларенс – сыщик с Боу-стрит - [11]

– Пойдешь к доктору, пусть выпишет какого лекарства.

– Я отродясь к лекарям не ходил, да и не сильно оно берет, временами и вовсе не кашляну.

– Пойдешь, я самолично отведу, только не к Уильямсу, боюсь вызвать новый припадок мистера Холла.

– А ваш-то начальник, он вчера в припадках бился, видать хорошо опростоволосился, парни долго смаковали подробностями, а потом еще и приврали с три короба.

– Так, теперь к делу, – отозвался Рой, оглядываясь, чтобы за ними не следили, делая вид, что торгуется с цветочницей, – что ты узнал?

– Лобстер вчера как приехал, так такую попойку закатил, меня к себе позвал, даже похвалил, что я такую важную улику у инспектора спер. Клешня сказал, что если захочу с ними на дело, они меня возьмут, правда долю небольшую дадут, но мне надолго и того хватит. А дело они затевают серьезное, я, конечно, смиренно отказался и смылся по-быстрому, но чтоб поменьше на меня глазели, мол: не слышал и не знаю; а я все слышал, за бочками прятался, и все слышал. Грабить будут скоро, камешки дорогие возьмут, чтоб потом заграницу махнуть. Лобстер собирается с размахом в горы поехать, промышлять будет подальше, чтоб опять не попасться, жалеет ребят, вздернут надежных, а что остались, на дело не слишком годятся, придется новых брать, обучать, запугивать. Он им буханки промывает, честно слово, я потому к нему и не пошел сразу, так на подхвате был, а кто сейчас у него не на подхвате, всех трясет, супостат, а сейчас еще и дань ввел, мол, его территория – вся столица. Я вот потому и завязать хочу, в деревню уехать, нормально пожить, сколько там осталось, матушку забрать, сестру строптивую…

– Я тебя понял, Тодди, я все устрою, только помоги мне.

– А что надобно, мистер Рой?

– Узнай, кого ограбить хотят, хотя б адрес, потрись возле ребят. А самое главное – когда они это планируют. Мы их с поличным возьмем, тогда все не отвертятся, сразу на плаху пойдут, суд будет быстрым.

Паренек почесал чепец, шмыгнул носом, пообещал, что постарается и исчез, правда, с золотым в кармане.

Рой перехотел кофе, он срочно вернулся в штаб-квартиру, теперь ему стало жаль, что начальник слег, как чесался язык доложить эти сведенья, составить план, уничтожающий план, но пока стоило молчать. Его коллеги пользовались разной репутацией, за некоторыми водились даже грешки и этого Кларенс побаивался, вдруг кто-то из них лазутчик Лобстера, откуда они узнали про блокнот шефа, и что он там все показания записывал, а свидетели подписи поставили – кто-то доложил. Ведь недаром, Тодди подослали спереть документ. Кларенс глубоко выдохнул, придется еще и крысу в круге сыра поискать, теперь хорошо, что начальника нету, тот бы шумиху создал, всех на допросы вызывал, спугнул бы предателя.

Несколько дней Тодд не подавал о себе знать, а Ройан, тем временем, отыскивал оборотня. Пришлось проследить за своими коллегами: Барвик и Стрендж часто уходили прогуляться, но они не были предателями, просто один любил поесть и тайно сбегал к жене на перекус, другой поддерживал семейный бизнес; Ходдин, Молуорт, Френкинс оказались ленивыми бездельниками, любили пропустить по стакану вина за обедом и громко хохотали, обсуждая всякую ерунду. Кевин Льюис и Том Маклаун – новички, принятые по ходатайству семейств, не нуждались в средствах, щеголяя дорогими нарядами. Что побудило мирового судью Льюиса и владельца двухмачтовых суден в Шотландии отправить отпрысков на не столь солидные места? Только увещание мистера Холла, что их дело правое, набирающее оборотов и популярности. Эти двое пока проходили практику, им давали легкие и скучные дела, сопряженные со скандальным соседом, наглой вдовой и вороватым лакеем. Оставался только Браян Бенвенутти – темная лошадка (иностранцы всегда вызывали недоверие у рядового англичанина, а что уж говорить об уроженце Британии с неанглийскими корнями, в пору заговоров и политических войн, подобное подозрение считалось нормой) и Освальд Мередин. Один и второй обладали острым умом и предприимчивостью, ни с кем не задирались, работу выполняли прилежно: Бенвенутти отличался особым педантизмом, а Мередин никогда не затевал опасные авантюры. Рой недолюбливал этих двоих, они недолюбливали его. Они не были товарищами, каждый держался особняком, на собраниях они не поддерживали теории друг друга. Кто же из этих двоих? Можно было бы заподозрить подручных констеблей, но эти малые не имели  доступа к проведению дел, скорее исполняя роль арестантов и патрульных. Вообще, пешие патрули констеблей, числящиеся на службе мистера Холла, занимали казармы на соседней улице, ими руководил некий Джонсон: плечистый здоровяк поддерживал военную дисциплину и все такое. Эти ребята редко появлялись в боустритской конторе, лишь только по приглашению сюрвейтора или во время патрулирования округа. А вот Джонсон приходил, но его интересовал кабинет начальника, ему не было дела до «Бумажных хорьков», так сей здоровяк поговаривал о сыщиках, ласково и забавно, хотя последние не разделяли подобной ласки. Виной всему социальное положение, ведь десять сыщиков, располагавшихся к штаб-квартире на Боу-стрит имели образование, почти все числились джентльменами с приличных семейств, а в стражи правопорядка нанимались бывшие отставные солдаты и обедневшие горожане (соответственно и платили таким по десять шиллингов в неделю, тогда как сыщикам в двое больше и вознаграждения от частных клиентов). А потому и смотрели снизу вверх, а потому и недолюбливали друг друга, пытаясь прикрепить прозвища пообидней. Но даже подобный внутренний конфликт не разоблачал в констебле Джонсоне опасного доносчика.