Ровно в полдень - [167]

Повторяя эту фразу, Арни смотрел на Уолкена взглядом, в котором одновременно читались ярость и страх.

— Что он с тобой сделал? — спросила Фиби. — Насколько серьезно ты ранен?

Арни облизал пересохшие губы.

— Она хочет знать, что со мной.

— Так скажи ей, недоумок.

— Он ударил меня пистолетом по лицу. Скорее всего, у меня сломана челюсть. Я в наручниках, а еще ко мне привязана эта чертова бомба.

— Она с таймером? Скажи…

— Довольно, — заявил Уолкен. — Поговорим о десяти миллионах.

— Ты хочешь десять миллионов за освобождение заложников.

— За освобождение одних лишь женщин.

— За освобождение женщин. А сколько их там, Джерри?

— Одиннадцать. Меньше миллиона за человека. Неплохая сделка.

— Одиннадцать женщин, которых ты отпустишь в том случае, если получишь десять миллионов?

— Хватит попугайничать. Я знаю, как это делается.

— Тогда ты должен знать, что у меня куда больше шансов достать тебе деньги, если ты сделаешь первый шаг. Отпусти кого-нибудь из заложников прямо сейчас, и я вывернусь наизнанку, чтобы достать тебе десять миллионов.

— К черту десять миллионов. Пусть будет двадцать.

— Ты решил поиграть со мной, Джерри?

У него вырвался смешок.

— Знаешь, Фиби, я ведь подумывал о том, чтобы убить тебя. Думал об этом тысячи раз.

— Так почему же ты до сих пор не сделал этого?

— Я продумал тысячи способов. Например, пуля в голову. Но это было бы слишком просто. Или схватить тебя, как Роя, и проделать с тобой то же самое, что и с ним. Но я не люблю повторяться. Избить тебя до смерти или похитить, а потом медленно убивать? Но тогда рано или поздно для тебя все будет кончено — совсем как для Анжелы. А ты этого не заслуживаешь. Не хочешь прийти сюда? Если сделаешь это, я их всех отпущу — всех до единого.

— Ты же знаешь, мне не позволят это сделать.

— Ты войдешь в магазин — семнадцать человек останутся жить.

— Ты действительно предлагаешь мне этот обмен? Или опять решил поиграть со мной?

— Все это пустые разговоры. Ты никогда так не сделаешь.

— А если?

— Тебе не позволят. Думаешь, я идиот? Я же помню, как это бывает.

— Все так, но ты забыл о том, что среди заложников сын сержанта Микса и он ранен. Микс мог бы надавить на начальство. Так ты серьезно, Джерри? Хочешь поменять меня на заложников?

— Я подумаю. В любом случае сначала тебе предстоит сделать еще кое-что.

— Что именно?

— Ты должна выступить перед телекамерами. Рассказать им о том, как ты убила Анжелу Брентайн. Рассказать о том, что ты виновна в ее смерти. Пусть знают, что для тебя было важно произвести эффект, а не спасать чьи-то там жизни.

— Ты хочешь, чтобы я обратилась к прессе, Джерри? Рассказала им о смерти Анжелы Брентайн?

— Ты повторишь им слово в слово то, что я тебе продиктую — и только тогда, когда я тебе об этом скажу. А потом мы поговорим о деньгах и о заложниках.

Он повесил трубку.

Не успела Фиби встать, как Дункан буквально сдернул ее со стула:

— Если ты и в самом деле решишься на этот обмен, я запру тебя в этой комнате и продержу здесь до тех пор, пока ты не придешь в себя.

— Ты ведь и сам думал о чем-то подобном.

— Там женщина, которая заменила мне мать. К черту — я не собираюсь с тобой спорить. Ты и близко не подойдешь к этому магазину.

— Ну-ка хватит, — приказал Сайкс. — Она не собирается менять себя на заложников. Мы так никогда не делаем, — он мрачно взглянул на Фиби. — Это вам не Голливуд.

— Вы купились на это, — Фиби ткнула пальцем сначала в Дункана, затем в Сайкса. — Вы хорошо знаете правила, и все же вы купились на это. Готова спорить, что и он мне поверил. Он не ожидал, что я приму его предложение. Рассчитывал поиздеваться надо мной, и тут я неожиданно сбила его с толку. Прежде он думал лишь о том, как бы убедить меня выступить перед прессой. Я должна была согласиться — или отказаться. В любом случае на этом все было бы кончено. Но теперь он размышляет над тем, не стоит ли ему переиграть сценарий. И мы должны это использовать. Вот только каким образом?

— Пусть он сделает первый шаг.

— Точно. Пусть сначала отпустит хоть кого-то из заложников — до моего отказа или согласия выступить перед прессой, поскольку после этого у него будут развязаны руки. Поиграем с ним. Сделаем вид, что я очень хочу сделать заявление, но начальство против. Я хочу войти в ювелирный, но мне не разрешают. Я делаю все для того, чтобы он получил то, что требует. И я разочарована тем, что на это уходит так много времени. До настоящего момента он следовал определенному плану, — тут Фиби взглянула на Винса.

— Полагаю, да. А, вы пытаетесь прокрутить ситуацию. Представить возможные изменения. Что ж, Джерри любит… как бы это сказать? Порядок. Да, именно порядок. Импульсивным его не назовешь. Он привык продумывать все до конца.

— Именно этим он сейчас и занят. Пытается понять, что ему делать дальше. Поначалу он намеревался взорвать себя и заложников, предварительно ославив меня в прессе. Беда лишь в том, что я при этом оставалась жива. И теперь он думает, не стоит ли поменять меня на заложников. Эти люди ничего для него не значат, тогда как для меня они — самое главное. На это и был его расчет. Однако сейчас он борется с искушением прихватить на тот свет и меня.