Роуэн и букшахи - [3]

— Но, Нил, наш интерес естествен, — сказал Силач Джон, — в нем нет ничего дурного.

— Нет, есть! — всплеснув руками, выкрикнул Нил. — Разве ты не понимаешь, Джон? Своими вопросами, своим постоянным возвратом к прошлому мы отвергли тот жизненный дар, что нам предлагала Гора! И теперь, разгневанная, она будет мстить!

Силач Джон присвистнул, а Тимон покачал головой.

— В жизни не слышала такого бреда! — отрезала Ланн. В глазах старухи засверкал тот огонь, что отличал ее в былые годы. — Угомонись, Нил, и позволь другим — тем, кто поумнее тебя, — поговорить о том, ради чего и был созван сход.

Кровь ударила в лицо Нилу. Не произнеся больше ни слова, он вышел, хлопнув дверью. Но, как заметил Роуэн, не все жители деревни были согласны с Ланн. Некоторые глядели вслед горшечнику с сочувствием. Кондитер Солла был очень взволнован.

Наверное, Ланн тоже заметила это и рассердилась. Когда она заговорила вновь, ее голос звучал жестче, чем прежде.

— Я уже говорила, что наше положение ужасно, — резко произнесла она. — По моим подсчетам, оставшихся в амбарах запасов хватит только на двадцать дней, и то если мы будем очень бережно их расходовать. Пришла пора действовать, но боюсь, вам будет не по нраву то, что я предложу.

2. Решение ринцев

Взгляды всех собравшихся обратились к Ланн. Старуха подняла голову:

— Вот вам мое решение: мы должны оставить деревню и двинуться к побережью — водяной народ и бродники приютят нас и обеспечат едой. После, когда потеплеет, мы сможем вернуться назад.

Комната наполнилась негодующими криками.

— Что? — громче всех кричала Бронден. — Да чтобы люди Рина стали нищими бродягами! А что будет с деревней, если мы уйдем? Вдруг от студеного ветра треснут стекла — их некому будет заклеить! А вдруг занесет дома или провалятся крыши?

Морщинистое лицо Ланн будто окаменело.

— Иначе — смерть, — последовал решительный ответ.

— Да я лучше умру! — отрезала Бронден.

— А я нет! — воскликнула ткачиха Марли. Она прижалась к Аллуну, за которого этим летом вышла замуж.

Аллун, сжав в своих руках ладошку Марли, обратился к разъяренной Бронден.

— Может быть, ты думаешь, что это глупо, но мы с Марли не собираемся умирать — мы хотим жить, — сказал он. — В конце этого месяца у нас родится ребенок, и мы не хотим, чтобы он, едва появившись на свет, был обречен на гибель.

Послышался ропот: некоторые закивали, соглашаясь с Аллуном, другие были готовы спорить с ним.

Сквозь полуопущенные ресницы староста глядела на собравшихся. Старуха ссутулилась, ее пальцы, сжимавшие посох, побелели.

Роуэн всей душой сочувствовал ей. Ланн сделала то, что считала своим долгом и к чему ее побуждали Роуэн, Силач Джон и Тимон, но этот разговор с односельчанами дорого ей обошелся.

— Я прошу вас всех подумать над этим планом! Прислушайтесь не только к голосу сердца, но и к голосу разума! — убеждал собравшихся Силач Джон, пытаясь перекричать гудящую толпу. — Мы вернемся, как только минуют холода. Водяной народ и бродники — наши союзники и друзья. Они охотно придут нам на помощь, ведь и мы не раз помогали им.

— Возможно, они нам помогут, но мы не должны бросать дома! — нахмурившись, отвечала Бронден. — Их разрушат снег и ветер! Зачем мы пойдем на побережье? Должен быть другой путь к спасению. Где Роуэн? Где пастух Роуэн?

Роуэн стоял в тени — он хотел остаться незамеченным, но было уже поздно.

— Вот ты где! — закричала Бронден, заметив мальчика. — Что же ты прячешься в углу? Ты не раз выручал жителей Рина из беды и должен сказать свое слово!

Все, кто был в комнате, посмотрели на Роуэна.

Он почувствовал, что краснеет. За последние несколько лет Роуэн стал в деревне уважаемым человеком, но, оказываясь в центре внимания, по-прежнему чувствовал себя неловко. Смущало его и другое: кое-кто в Рине считал, что Роуэн обладает особой магической силой. Да, бывали случаи, когда он приходил на помощь своему народу, но в том, что он делал, не было ничего необычного. Возможно, какие-то силы и помогали Роуэну, но он не имел над ними власти.

— Роуэн, ходят слухи, что ты связан таинственными узами и можешь мысленно общаться с Хранителем Кристалла, — отрывисто произнесла Бронден. — Если это правда, то ты, конечно, расскажешь Хранителю о нашей беде и попросишь его о помощи.

— Да и бродников! — выкрикнул Солла. — Тебя уважает Огден, глава этого племени. Разве нет? Ты дружишь с Зеел, его дочерью, ведь в стране зибаков она помогла тебе освободить Аннад. Бродники могли бы доставить в долину запасы еды. Когда они кочевали в наших краях, мы частенько делились с ними.

Роуэн облизнул губы и тихо сказал:

— Я боюсь, что сейчас ни бродники, ни водяной народ не смогут нам помочь. Как бы сильно они этого ни хотели.

— Конечно, они не смогут, — отрезала Ланн. — Мы единственные на этой земле, кто выживает в такие морозы. Вы все это знаете! По крайней мере, вам следовало бы это знать. Бродники и водяной народ зимой всегда предпочитают держаться поближе к теплому побережью. А нынешние жестокие холода убьют их еще до того, как они успеют добраться до нас.

Последние слова Ланн потонули в возгласах разочарования. Бронден же, скрестив на груди руки, угрюмо глядела на тех, кто стоял с ней рядом.