Ротвейлер - [4]

– Вот этот, который вышел, его зовут Кейт, Уилл на него работает, – сказала Зейнаб. – Кейт сейчас пойдет по Эджвер-роуд, к магазину строительных материалов. Он всегда туда ездит, потому что там все дешевле. А что Уиллу понадобилось дома в это время? Смотри, он входит.

– Наверное, забыл инструменты. Он часто их забывает.

Уилл Коббетт единственный из всех квартирантов Инес, кто редко заходил в магазин. Он прошел к боковой двери для жильцов. Женщины услышали его шаги, удаляющиеся вверх по ступенькам.

– Что это с ним? – проговорила Зейнаб. – Знаешь, что о нем Фредди говорит? Что у этого парня не все дома.

Инес возмутилась:

– Как грубо! Фредди меня удивляет. Таких, как Уилл, раньше называли умственно-отсталыми, а сейчас считается, что у него просто трудности с обучаемостью. Хотя он симпатичный, несмотря на все трудности.

– Внешность не решает все, – заявила Зейнаб, для которой именно внешность все и решала. – Мне главное, чтобы умный был. Умный и утонченный. Ты не возражаешь, если я удалюсь на часок? У меня ланч с Роули Вудхаузом.

Инес взглянула на часы. Только половина первого.

– И вернешься ты не раньше чем в половине третьего, так? – сказала она.

– И кто из нас теперь грубый? Что же мне делать, раз я не чувствую, как время летит? Интересно, можно окончить курсы управления временем? И еще я бы не прочь окончить курс ораторского искусства. Отец говорит, что мне нужно научиться разговаривать правильно, а у самих с мамой такой акцент, будто только что из Исламабада приехали. Ой, я лучше пойду, а то Роули запсихует.

Инес вспомнила, как Мартин в свое время преподавал ораторское искусство, еще до участия и успеха в фильме о Форсайте. Когда они встретились, он играл эпизодические роли и преподавал. Голос у него был красивый, даже слишком аристократический для современного инспектора уголовной полиции. Но для восьмидесятых – самое то. Инес прислушалась к шагам Уилла, громыхающим по лестнице. Он помчался к фургону, держа в руке чемодан с инструментами, и в этот момент на дороге появился дорожный инспектор. А с другой стороны подошел Кейт. Инес понаблюдала, как они спорят. Обычно это приятно – наблюдать за перебранкой инспекторов и беспомощных водителей и надеяться, что те подерутся. Инес до такого желания не опустилась, но подумала, что Кейту лучше заплатить штраф. Неужели он не знает, что означает двойная желтая линия у него перед носом?

По магазину бродили две ярко накрашенные блондинки, трогали стеклянные фрукты и фигурки, напоминающие нэцкэ. Блондинки сказали, что «просто посмотрят». Как только они вышли, Инес проверила, исправно ли работает дверной колокольчик, и отправилась на кухню смотреть новости. Диктор скорчил именно такую гримасу, которую ему положено корчить, когда первая новость плохая, как в случае с девушкой, убитой на Бостон-плейс прошлым вечером. Ее опознали как Кэролайн Данск, проживающую на Парк-роуд. Должно быть, она прошла по своей улице, – подумала Инес, – потом пересекла Россмор и пошла по Бостон-плейс, возможно, на станцию. Бедняжка, ей был всего двадцать один год.

В кадре появилась магистраль, выходящая на Марилебон-роуд, и параллельная улица, с высокой кирпичной стеной. Богатый район, аккуратные дома, деревья вдоль тротуара. Кругом полицейская оградительная лента, полицейские машины, и сами полицейские, за спинами которых небольшая кучка зевак. По телевизору так и не показали ни фотографию Кэролайн Данск, ни ее убитых горем родителей. Всему свое время. И о том, что украл душитель, расскажут позже.

Если, конечно, действовал один и тот же человек. Пока установили только, что укусы были полной ерундой, и, следовательно, кличка убийцы неправильная. Также известно, что он украл единственную драгоценность. Сейчас у молодых столько всего дорогого – цифровые фотоаппараты, мобильные телефоны – не то что во времена молодости Инес. Как жутко думать, что жизнь каждого человека – день, который обязательно кончается. Сначала рассвет, потом полдень, затем сумерки и в конце концов – тьма. Ее полдень уже давно миновал, но на самом деле жизнь по-настоящему началась только после встречи с Мартином. А после его смерти – приблизились сумерки. «Ну-ну, Инес, – сказала она себе, – так не пойдет, пора переключиться на что-нибудь повеселее и, кстати, пообедать, а обед приготовь себе сама, раз у тебя нет ни Роули Вудхауза, ни Мортона Фиблинга». Она сделала себе сэндвич с ветчиной и достала маринованные огурчики «Брэнстон». Чаю больше не хотелось, лучше выпить диетической кока-колы, кофеин не даст раскиснуть до вечера.

Интересно все-таки, что же он украл у этой девушки? Кто он и где живет, есть ли у него жена, дети, друзья? Почему он делает это? Где и когда собирается продолжить? В подобных размышлениях было что-то неприятное, но от них никуда не денешься. Инес не могла не интересоваться такими вещами, а вот Мартин мог, он преодолевал это, не опускаясь до смакования ужасных подробностей. Возможно, потому, что ему приходилось участвовать в вымышленных преступлениях каждый раз, когда он играл в сериале о Форсайте, и не хотелось иметь дело с реальными.