Rotten. Вход воспрещен. Культовая биография фронтмена Sex Pistols Джонни Лайдона - [61]

Песню God Save the Queen я написал за один присест. Помню, как я долго подбирал слова. Я и сегодня работаю над текстом очень тщательно. Я так долго держу лирику при себе, что единственное время, когда группа может ее услышать, – это когда я начинаю петь. Если вы сначала покажете им слова, они не поймут. Поэтому я делился своими мыслями по-другому.

В этом случае у них не было шанса взвыть: «Оооу, эти слова не рифмуются!» Потому что иначе они непременно сказали бы тебе это. Обычно я отвечал им что-то вроде: «Окей, вырежьте всю эту хрень и засуньте себе глубоко-глубоко в задницу».

Я написал несколько текстов с Гленом. Мы очень хорошо работали вместе, и даже был период, когда мы ладили, но, в конце концов, он мне просто не нравился сам по себе, а значит, смысла продолжать не было. Малкольм пытался убедить Глена сделать над собой усилие и перестать думать обо мне как о неуклюжем парне, стоящем в темном углу и вечно ноющем о том, какой вокруг отстой, как он все ненавидит, как его все достало. А я делал именно это. Но Глен во время работы не воспринимал это как юмор или как то, что я просто был чертовым стеснительным ослом – одна и та же хрень на самом деле. Мне просто была нужна реакция группы. И реакция была жесткой. Я реагировал на выходки Pistols так же. Мы постоянно доводили друг друга, иногда я выбешивал их так, что они подолгу со мной не разговаривали.

У меня были свои коронные фразочки и словечки, которыми я добивался максимального эффекта: «Ненавижу!» «Отстой!» «Мне скучно!»

КРИССИ ХАЙНД: Джон терпеть не мог Глена, до такой степени, что однажды случайно взял микрофон, встал спиной к нему, перебросил этот микрофон через плечо и попытался его ударить.

ДЖОН ЛАЙДОН: Глену тоже было трудно выносить такое отношение. Я любил говорить ему: «Ненавижу тебя!» Но он не знал, в шутку я или всерьез.

«Не могу поверить, что он ненавидит меня! Пол! Стив!»

Я просто хотел увидеть его взгляд в этот момент. Он был таким маменькиным сынком. Он не стал бы исполнять God Save the Queen, потому что его маме это бы не понравилось. Это было своего рода оправдание нашим поступкам. Я находил это все невыносимым, потому что он никогда не высказывал мне свое мнение по поводу той или иной ситуации заранее, зато подходил спустя час или два после того, как мы задалбывали его подколами.

– Глен, что тебе не нравится? – спросил я.

– Я покажу этот текст нескольким своим знакомым!

– Кому, Глен?

– Ну… моей маме… Ну… вообще ей нравятся другие песни!

Я настоял на том, чтобы Глен ушел из группы. Признаться

честно, я подвел ситуацию к этому. Тогда ушел бы либо он, либо я. Я просто не мог больше его выносить. Он был человеком, не имевшим ничего общего с песней God Save the Queen. Он не стал исполнять эту песню вживую, поэтому мы делали это без него. А он в это время стоял в углу, за сценой. То же было и с песней Anarchy in the UK. Если бы он остался, мне пришлось бы изменить тексты, потому что он счел бы их оскорбительными. Он говорил мне: «Что ты вообще хочешь сказать? Ты хочешь обидеть людей?» Глен, ты не улавливаешь сути. Ну да, черт возьми, хочу.

СТИВ ДЖОНС: Джон и Глен не могли поладить. Макларен тоже не хотел, чтобы Глен оставался, поэтому однажды он просто приказал ему уйти.

Я не возражал против ухода Глена. Все это произошло уже после инцидента с Гранди и не имело ровным счетом никакого значения. На музыку всем уже было плевать. Но потом я подумал: «кто же тогда пойдет на роль бас-гитариста?» И вспомнил, что Сид приходил на наши концерты.

ДЖОН ЛАЙДОН: Мне хотелось, чтобы Сид пришел в группу, потому что тогда, я думал, наступит полная гармония. Не я один буду отстреливаться за имидж группы. Сид не умеет играть?

И что? Любой может научиться. Я же научился петь! Таков был мой аргумент. Он брал уроки и быстро учился. Для песен из трех аккордов он был не так уж плох. Это бас-гитара, черт бы ее побрал! Кто вообще слушает бас-гитару в рок-н-ролльной команде? Это всего лишь фоновый шум.

СТИВ ДЖОНС: Джонни сказал: «Давайте возьмем Сида!» Он выглядел отлично, но совершенно не умел играть. Я подумал тогда: «Вот блин, еще одна головная боль!» Вот тогда-то и начался цирк. Сид был настоящим дружбаном Джона – придурковатый студент колледжа искусств с подходом а-ля «я здесь самый умный». Когда он первый раз пришел на репетицию, в моей голове промелькнуло: «Блин, только это не это! Еще один на нашу голову! Я с одним Джоном-то справиться не мог, а теперь их будет двое!»

ДЖОН ЛАЙДОН: Во время записи Сид не был хорош. Запись— это совсем другое, она сильно отличается от живого выступления. Концерт – одно, бас на пластинке – другое. Если честно, Сид постоянно был пьян в щи. Тогда для нас наступило время отчаяния, и пришлось звать Глена. Мы в буквальном смысле наняли Глена Мэтлока. С его стороны было позором соглашаться. Мне кажется, если бы меня турнули из группы, а потом пригласили что-то там записать, я скорее бы сдох, чем принял приглашение. Я презирал его. Настолько мило это было со стороны Глена и настолько безвыходной эта ситуация была с нашей стороны. Малкольм нанял Глена обратно как сессионного музыканта. Он сделал всю грязную работу – или какую-то ее часть. Стив тоже сыграл какие-то партии. Вся остальная хрень грузом взвалилась на нас.