Rotten. Вход воспрещен. Культовая биография фронтмена Sex Pistols Джонни Лайдона - [52]
Спустя два месяца мы переехали в дом на Бертон Стрит на Кингс Кросс. Им владела группа индейцев-мусульман. Они не могли терпеть наши ежедневные скопища по ночам. У нас был сговор с одним местным нелегальным поставщиком выпивки. Мы заказывали семь или восемь ящиков выпивки в день. Мы получали заказ, а мусульмане сходили с ума и кричали: «Никакого алкоголя в нашем доме!» Наш друг Пол Янг (не певец) выбросил телевизор из переднего окна. Стены были очень тонкие, и потому нога Вубла моментально прошла насквозь и оказалась в следующей квартире.
Pistols играли концерт в Тюрьме Челмсфорд Максимум Секьюрити. Мы настаивали на том, чтобы Малкольм подсуетился и сделал этот концерт. Это единственное место, которое ему удалось найти, поэтому мы собрались и поехали, чтобы сыграть для заключенных. У нас тюрьмы не такие суровые, как в Америке, однако заключенные выглядят как чертовы психопаты. Концерт оказался крутым.
Стражи просто сказали: «Вперед, попробуйте, если сможете!» Они вышли и закрыли дверь, и все время, пока мы играли с этими безумцами, оставались снаружи. Мы выдали тот заряд, которого ждали эти люди. Не было охраны, не было колючего забора, за которым мы могли бы сыграть. Я был лишь в пяти футах от первого ряда – там сидели и скалились пятьсот или шестьсот человек.
Мы тогда действительно повеселились – мы получили реакцию от людей, чьи вкусы не были испорчены и подкорректированы прессой.
«Ай! Кажется, я сейчас умру… но умру модно!»
Мы просто сделали то, что могли, и получили наилучший результат. Что мы должны были делать? Забиться в угол? В то время мы добились уважения к себе. Некоторые из заключенных подходили к нам после концерта.
«Спасибо, что приехали!» – говорили они и возвращались обратно в камеры.
«Не за что!» – отвечал я. Странное ощущение: никто никогда нас не благодарил ни за что, еще меньше нам выражали благодарность за игру.
Малкольм открыл офис за пределами Оксфорд Стрит. Это была хижина с облезлой краской на стенах. Окна были закрашены. Ему не нравилось, когда мы были там, что я находил довольно странным, поэтому я приходил так часто, как мог. Заходишь туда и встречаешь там кучку людей, слоняющихся туда-сюда без дела, скучающих, таких как Саймон Бэйкер, Джейми Рид, Берлин и Софи Ричмонд. Они были как отщепенцы, которые мигрировали из офиса в офис. В том же здании был офис журнала «Сниффинг Глу». Все это казалось абсолютно безнадежным. Была только одна богом забытая группа, которую курировал менеджер – это Sex Pistols. Малкольм даже не говорил Софи, секретарю, которая вела офис, что конкретно он делал. Никто при мне никогда не отвечал на телефоны. Никаких документов на столах не было – одни пилки для ногтей.
До появления офиса Малкольм привозил Pistols к Крису Спеддингу. Со Спеддингом мы записали демо – он был достаточно известным и уважаемым гитаристом. Он был первым «музыкантом», который публично заявил, что не понимает, за что нас не любят.
По его мнению, мы были весьма интересными.
В то время, когда Pistols только образовались, не было независимых лейблов. Все это появилось только с ростом так называемого панк-движения. Одним из таких независимых лейблов был Chiswick – и он был тем лейблом, который открывал двери многим музыкантам. Но на самом деле это совсем не то, что нужно группе. Ты позиционируешь себя выше этого, ты хочешь, чтобы тебя слышало как можно больше людей. Пока не будет распространения твоих записей и продвижения, ничего не будет. Когда ты подписываешь контракт с такими независимыми, как они себя называют, лейблами, они сдают твой контракт крупным лейблам. Опять-таки мимо, и ты снова в пролете, только уже дважды. Некоторые независимые лейблы полагают, что они всех сделали и захватили монополию. Придурки! Им самим еще нужно обратиться к большому количеству крупных лейблов, чтобы хреновы записи были отпечатаны, распространены и чтоб за них платили. Если крупные магазины не признают твой лейбл и не возьмут твои записи, ты обречен.
Я едва ли знал все особенности и подробности контрактов, которые мы подписывали. Я держался от этого подальше. Честно говоря, мне и другим участникам группы было интересно лишь одно – сколько нам заплатят. Настоящие гуманитарии. Да и что, собственно, можно требовать от восемнадцатилетнего парня. В таком возрасте погружаться во что-то серьезное просто невозможно, ты даже не можешь нормально прочитать эту красивую, аккуратно распечатанную бумажку. Расшифровка всех слов в контракте на запись отнимала у меня много времени, но я делал это только потому, что мне приходилось. Меня окружали люди, которые говорили мне одно, и книги, которые говорили мне другое. Можно обнаружить расхождения между тем, что они говорят, и тем, что написано. Иногда советчики совершенно некомпетентны.
Мы подписывали все, что подсовывали нам под морды, не глядя. В этом отношении я был так же туп, как и все остальные. Я даже не приближался к пониманию происходившего. Теперь-то я понимаю, что контракты были просто удручающе ужасные. Малкольм также не имел представления о том, что вообще он делал.
Многие музыканты в США даже не пытаются погрузиться в чудесный мир музыки до того, как им исполнится двадцать или двадцать пять лет. В Англии ты начинаешь примерно в шестнадцать или семнадцать лет, или даже раньше, что является трагедией, потому что ты беззащитен перед стервятниками. Они разорвут тебя на куски, мало что можно с этим делать. Твои родители такие же глупые, как и ты. Контракт с Warner Brothers в Америке мы подписали на веки вечные.
Жизнь фронтмена Sex Pistols Джона Лайдона никогда не была похожа на красочные фильмы о рок-звёздах. Мальчик вырос в трущобах Лондона среди насилия и бедности, а музыкантом стал, скорее, в знак протеста, нежели ради денег и славы. И он не боится об этом открыто говорить. Пронзительная и откровенная история о суровой жизни Лайдона в Англии, о жизни в Sex Pistols и за её пределами.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.