Rotten. Вход воспрещен. Культовая биография фронтмена Sex Pistols Джонни Лайдона - [120]
>СТИВ ДЖОНС: Мы с Куком оказались между двух огней в судебной тяжбе Джонни с Малкольмом. Я не знал, на чью сторону мне встать. Я был с самого начала на стороне Макларена, потому что знал его и доверял ему. Затем я понял, что нас конкретно обломают, если мы примем его сторону. Дело было не в том, чтобы принять сторону Джона, а лишь в том, чтобы получить свои деньги.
>ДЖОН ЛАЙДОН: Я не общался со Стивом и Полом примерно полгода до судебного процесса. В общей сложности мы не разговаривали в течение восьми лет. Не потому что мы были врагами. Просто не было такой возможности, не было случая. Мы хорошо ладим, хотя и держимся отстраненно, что понятно. Мне кажется, они с самого начала чувствовали себя некомфортно из-за того положения, в котором оказались. Дела шли хуже некуда. Тогда они в меня не верили, а Малкольм просто дергал их за струны. Они просто плыли по течению. Пол и Стив всегда вели себя так. Если вы спросите их, что вообще это было, не думаю, что они вам ответят что-то вменяемое. Они не особо понимали, что вообще происходит и насколько это важно. Для них это был просто рок-н-ролл – секс и птички. И все.
>БИЛЛИ АЙДОЛ: Стив Джонс пришел ко мне после распада Pistols. Мы были в «Спикизи», и он спросил: «Что мне делать, Билл? Моя группа распалась!»
Последующие работы Pistols без Роттена были скучны, в них отсутствовал юмор. А ведь юмор был главной изюминкой этой группы. Может быть, мы до усрачки пугали людей, но в этом всегда был элемент угара. Мы работали на нескольких направлениях, и такое намерение Малкольма, как снюхаться с горе-грабителем поездов Ронни Биггсом, едва ли вписывалось в наш концепт. Начался распад. Мы обеднели духом.
>СТИВ ДЖОНС: Как только весь ажиотаж вокруг Pistols прошел, я остался с огромной зияющей пустотой в душе. Мне пришлось заполнять эту пустоту то так, то эдак. Я подсел на героин, и он помог мне выживать в течение нескольких лет, но потом и он перестал помогать.
>ДЖОН ЛАЙДОН: Британская поп-культура сегодня ударилась в мейнстрим. Им было плевать на войну на Ближнем Востоке.
К ним она не имела отношения. На Ближнем Востоке без конца побеждала Саманта Фокс. Такова британская натура. Они очень тривиальные, деревенские сплетники.
Британская пресса состоит из ужасных старых женщин, подглядывающих за другими из-за шторки, следящих за соседями.
Дот Коттон из «ИстЭндерс» тому пример. Кроме того, все это прекрасно контролировалось системой разделения школ по половому признаку.
Все эти люди из «верхушки» владеют газетами, ведут шоу и преподносят все дела и события в тривиальном свете, без конца пытаясь найти какую-то сучковатость в том, о ком пишут. Правда никогда не всплывет в их статейках, потому что правда людям не нужна. Они закрыли доступ к правде, но это не имело значения, потому что рабочий класс читал газетенки типа Daily Mirror и Sun – два мерзотных издания с женской грудью на обложках и бесконечным потоком дерьмовых сплетен на страницах. Новости звучали примерно так: «Двух поп-звезд под наркотой выкинули из ночного клуба!» И хватит с вас, холопы. Люди ничего не знали и даже не пытались чем-то интересоваться. Сегодня у нас есть доступ к любой информации, но англичане слишком ленивы. Если не просунуть им газету в дверь ранним утром, они не будут ее искать, чтобы прочесть. Британцы изолированы и замкнуты. Газеты типа The Manchester Guardian воспринимались как слишком пафосные. Рабочий класс мог даже не мечтать купить эту газету. В ней слишком много слов, она неуклюжая по размерам – как парень в нью-йоркском метро, читающий ее. Я нахожу странным ропот американцев о том, что неплохо было бы вести более изолированную политику. Они не знают, к чему это ведет. Ты просто будешь таким же узколобым и тупым, как британцы. Нельзя идти по жизни с ограниченными взглядами. Вот почему парни типа меня – это сенсация. Все остальные просто не хотели, чтобы кто-то вроде меня вышибал дерьмо из парня, воспитанного в школе для мальчиков. Я атакую ту систему, которую они так любят, – ложь, обман, мошенничество. Если ты атакуешь систему, то ты атакуешь тот факт, что ты британец.
Если в газеты Sun или Mirror поместить то же содержимое, что размещается в рекламных буклетах американских супермаркетов, британцы всерьез поверят и в это. Классовая система держится именно так, она им подходит. Как только речь заходила о Pistols, пресса постоянно жонглировала фактами. Идея была в том, чтобы дать журналистам полную свободу действий в написании всякого бреда. Мы знали, что они все равно напишут то, что хотят, поэтому не мешали им. Мы для них были игровой площадкой, на которой как угодно можно было футболить все предметы. Тем же были и они для нас. Моя другая группа, Public Image Ltd, тогда успешно функционировала, и я заработал уважение за свой труд. Больше меня не могли называть грязноротым уродом. Теперь я был для них тайной за семью печатями.
«Что за человек этот Джонни?» Английская пресса постоянно поднимала этот вопрос относительно меня. После моего имени постоянно ставили знак вопроса. «Он что, шутит, он что, прикалывается над нами?» Затянулась как-то шутка, вам не кажется? Они мне не доверяют. Они думают, что я ужасное чудовище. Может быть. Я не самый лучший персонаж, и вряд ли я тот, кому следует доверять. Люди постоянно находятся в тревожном состоянии, и это хорошо.
Жизнь фронтмена Sex Pistols Джона Лайдона никогда не была похожа на красочные фильмы о рок-звёздах. Мальчик вырос в трущобах Лондона среди насилия и бедности, а музыкантом стал, скорее, в знак протеста, нежели ради денег и славы. И он не боится об этом открыто говорить. Пронзительная и откровенная история о суровой жизни Лайдона в Англии, о жизни в Sex Pistols и за её пределами.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.