Ростов под тенью свастики - [34]

В. ГАЛУСТЯН. Немцы издали приказ: всем евреям повесить звезды на своих домах. А на пятой линии жила моя подруга Ольга Вайнберг. Мы вместе с ней учились в школе № 8 с первого по шестой класс. И вот мы решили взять ее к себе. Идем, а в это время навстречу бежит толпа. На Нольной улице из углового дома кто-то стрелял и убил двух немцев, и те стали забрасывать дом гранатами. В этом доме жила моя подруга, мы с ней учились вместе после оккупации, и она мне рассказала, как все произошло. Ее отец был в каком-то партизанском отряде и привел партизан в дом. Они сказали: будем выбивать немцев из города. Попросили жильцов уйти. Но те не захотели, а спустились в подвал. И вот когда немцы стали бросать гранаты, дом загорелся, и дым попал в подвал. В этом доме жила семья известного на всю страну гомеопата Рождественского. Сам он находился в то время в ссылке. Его зять стал перевязывать раненых партизан. А дочери своей сказал: бери матрац и беги на крышу. Но она выбежала на улицу и помчалась вниз к Дону. Впереди бежал сосед. Раздалась длинная очередь, и она увидела: голова соседа была срезана пулями и упала. А тот еще сделал по инерции несколько шагов. У нее был такой разгон, что она не могла остановиться и вынуждена была перепрыгнуть через упавшее окровавленное тело. Успела скрыться за углом.

Тем временем зять профессора Рождественского вывел людей под белым флагом. Немцы загнали их до окончания боя в щель, вырытую в сквере. А после боя вывели и всех расстреляли. Когда немцев уже выбили из города, я бегала туда смотреть. Был митинг прямо у трупов. За трупами приехал грузовик. Один человек выступал на том митинге. Я думаю, что это был тот самый подпольщик, который привел партизан в свой дом. Он рассказал, как уцелел: вышел под белым флагом вместе с жильцами, а в щели, укутавшись в старое зимнее одеяло, забился в угол. Немец, зашедший проверить, все ли вышли, толкнул его прикладом и подумал, наверное, дряхлая бабка и решил ее не трогать.

Я видела картину, когда расстрелянные лежали у стены дома. Там сейчас мемориальная доска. Жена профессора Рождественского лежала навзничь, руки на отлете, на пальце огромное толстое золотое кольцо. Какой-то старик сидел на корточках у водосточной трубы, он так и сполз под пулями на тротуар. После оккупации в школе я училась еще с одной девочкой, Катей Михайликовой. И она мне рассказала, что в этот расстрел попала ее сестра. Пуля пробила ей подбородок навылет, но она осталась жива и только потеряла сознание. Она очнулась, когда какой-то парень говорил: «Кто здесь есть живой? Ползите за мной, немцы за углом». И она поползла. Жители соседнего дома подхватили их и оказали медицинскую помощь. Катина сестра перед второй оккупацией решила эвакуироваться. Их состав попал под бомбежку, и она погибла. При расстреле уцелела, а от случайной бомбы не убереглась.

Н. КОРОЛЕВА. Снаряд попал в дом напротив. Там сидели мать, дочь и трое ее детей. И все погибли. Дочь звали Тася, а вот как ее мать звали, уже не помню. После вступления в город наших к этому дому подъехал офицер. Это была его семья, и он ее искал. Я рассказала, как было дело. Красноармейцы раскапывали развалины, всех нашли и похоронили.

М. ВДОВИН: Ведь как воспитывали нас до войны: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Рабочие против нас воевать не будут. Наоборот, рабочие объединятся и вместе будут воевать с буржуазией. Мы же ожидали, что придут немцы, придут рабочие, как же они будут с нами воевать? А оказалось: пришли звери. Мы все это с мальчишками обсуждали. Какие кинофильмы были! «Эскадрилья номер пять», «Глубокий рейд», «Если завтра война», какой-то там удар, «Борьба за Киев», где показывали будущую войну, вот только почему-то наши противники были одеты в форму французской армии, но разговаривали по-немецки. Идея была такая: вражеские солдаты поворачивают оружие против своих же буржуев. Все эти фильмы мы смотрели не по одному разу. Вот какую войну мы ждали. Ведь мальчишки особенно всему этому верили. Поэтому то, что произошло, было для нас полной неожиданностью.

Е. КОМИССАРОВ. Немцы продержались в городе недолго, их вышибли на восьмой день. Ростов был первым крупным городом освобожденным в этой войне.

Ночь, перед вступлением в город наших, мы провели в подвале. Под утро сквозь сон снится мне телега, грохочущая по булыжной мостовой. Просыпаюсь. А это на улице грохочет стрельба. Подбегаем к забору. Щель — наш главный наблюдательный пункт. Боя не видно, стрельба идет где-то слева, со стороны Широкого (ныне Гвардейский) — скоро стрельба здесь прекращается. И переносится куда-то дальше. Слышим топот множества сапог. На противоположной улице из дверей осторожно высовываются головы соседей. И с опаской посматривают в ту сторону. Люди смелеют. Некоторые выходят. Высовываемся и мы. Видим по Широкому бегут солдаты с винтовками наперевес.

Люди очень чутко реагировали на смену власти. Кто посмелее смешивается с бегущими солдатами. С одной заботой, где бы достать харчи, пока новая власть не навела порядок.

Побежал и я. Вернее увязался за нашим квартирантом. Он был начальником одного из отделов на винном заводе со странным названием «Конкордия». На этом заводе работала и моя мама. У начальника появился зуд — он спешил на завод наводить порядок.