Ростов-папа - [47]
– Смотри только, чтобы она тебя не окрутила. Баба видная, умеет из мужиков верёвки вить. Вон как завхоза в стойло поставила.
– Мы тоже щи не лаптем хлебаем.
В гостинице меня уж знают, запомнили с прошлого, не самого приятного визита. Лицо у дамочки за стойкой вытягивается, недовольно оттопыривается нижняя губа. Прямо безусловный рефлекс. Не удивлюсь, если после моего ухода сплюнут через левое плечо и трижды перекрестятся.
– Товарищ Быстров? – Она без проблем называет мою фамилию, чувствуется, что человек в родной стихии.
– Здравствуйте! Майя Гуревич у себя в номере?
– Нет. Никто из съёмочной группы ещё в гостиницу не возвращался. Наверное, в ресторане. Подождёте?
Смотрю на часы… Хрен знает этих киношников, могут пробухать до утра.
– Пожалуй, попытаюсь найти. А в каком они ресторане? Не в «Византии» случаем?
– Кажется, да.
– Благодарю вас.
– Не за что. Всегда к вашим услугам, гос… товарищ Быстров, – моментально поправляется она и успокоено вздыхает в ответ на мою улыбку.
В ресторане моя физия ещё не засвечена, так что проблемы начинаются ещё на входе. Путь преграждает швейцар в роскошном мундире, расшитом позолотой. Ему решительно не нравится мой далеко не впечатляющий прикид.
– Простите, господин хороший, но местов нет. В другой раз приходьте.
Показываю ему удостоверение.
– Так бы сразу и сказали, – ворчит он.
В ресторане громко играет музыка, на сцене пляшет разодетая в разноцветные наряды цыганка с монисто на шее Публика завороженно наблюдает за тем, как она машет юбкой, иногда обнажая стройные ноги в чулках.
Посетителей много, свободных столиков и впрямь не видно. В зале накурено, с кухни несёт ароматом готовящихся блюд.
Сноровисто снуют официанты с подносами. Останавливаю одного:
– Не подскажешь, где тут киношники гуляют?
– А тебе зачем? – высокомерно глядит на меня официант в белом костюме с высоким воротником, делающим его похожим на морского офицера.
– Уголовный розыск, – снова пускаю в ход «ксюху» я.
– Вон там, в отдельном кабинете.
– Спасибо!
В кабинете человек десять, во главе стола импозантный мужчина с густой копной седых всклокоченных волос и дорогом костюме-тройке. Манера держаться выдаёт в нём старшего. Догадываюсь, что это и есть прославленный режиссёр.
– Товарищ Быстров! – радостно кричит Бужский. – Какими судьбами! Присаживайтесь за наш столик. Это мой спаситель, я вам о нём рассказывал, обращается он к своим.
Киношники одобрительно шумят. Видимо, актёр успел им расписать мои невеликие подвиги.
– Петров-Рыбкин, – с достоинством кивает седой.
Надо же – угадал.
Пожимаю крепкую волосатую руку творца. Знать бы кто это и каков его вклад в наш кинематограф – может, руку неделю потом мыть не буду.
Знакомлюсь с остальной киношной братией, чувствуя на себе их изучающие взгляды. Выпито за столом немало, но по-настоящему пьяных тут нет.
Мне достаётся место рядом с Гуревич, не понимаю как, но словно она сама это организовала.
– Поухаживаете за дамой? – лукаво улыбается женщина.
– С удовольствием.
Мне наливают штрафную, предлагаю произнести тост.
– За прекрасных дам! – не оригинальничаю я, однако тост прокатывает на ура.
Чуть-чуть пригубив водку, ставлю стопку на стол. Напиваться в мои планы не входит.
– Товарищ Быстров, – зовёт меня ещё одна девушка, если я правильно понял – актриса, – вы давно работаете в уголовном розыске?
– Сразу после гражданской.
– У вас, наверное, были какие-нибудь интересные случаи в работе? Может, поведаете о них нам?
– Действительно, Георгий, поделитесь с нами, – поддерживает Майя.
– Рад бы, да только вряд ли вам мои истории понравятся. Ну и опыта у меня, скажу честно, маловато. Сюда бы моих коллег: Петра Михайлова или Павла Рыженко, вот они – да, специалисты, а я так… принеси-подай, – разыгрываю простачка я, в первую очередь, чтобы успокоить подозреваемую.
Пусть считает меня совсем ещё зелёным новичком.
– Я вам не верю! – смеётся актриса.
– Ну что вы, какой мне смысл вам врать?!
Сквозь дверь доносится музыка – что-то обволакивающее и томное.
– Вас не смущают эмансипированные женщины? – внезапно спрашивает Гуревич.
– Нет, а что?
– В таком случае приглашаю вас на танец, Георгий, – встаёт она и, взяв мою руку, заставляет подняться из-за стола.
Выходим в большой зал.
Танцор из меня не ахти, Гуревич скоро убеждается в этом, когда мои «чоботы» наступают то на одну, то на другую её ножку. Однако ассистентка терпит и делает вид, что ей со мной безумно хорошо.
– Если не секрет, кого вы сегодня ловили в магазине? – шепчет она на ухо.
– Какие у меня от вас могут быть секреты? Так, одного мелкого воришку. Только представьте себе – ему угораздило обчистить здешнего колбасного короля.
Она смеётся.
– И как, поймали?
– Увы, – вздыхаю я. – Ушёл, а меня самого чуть было покупательницы не побили.
– Почему же?
– Да я начал кабинки для переодевания проверять… В общем, догадываетесь, что дальше было.
– Вы такой забавный…
– Да уж… обхохочешься.
Покончив с танцами, возвращаемся в кабинет. Видно, всё что ей было от меня нужно. Гуревич выведала. А вот я пока ничего толком не выяснил.
Первое, что меня смущает – режиссёр. За те десять минут, что мы отсутствовали, они успел так накачаться, что рухнул лицом в тарелку, и теперь его с двух сторон тормошат актриса, которая хотела услышать из моих уст какую-нибудь историю, и Бужский. Звезда, кстати, тоже выглядит не очень, язык заплетается, движения нарушены.
Новый, 1923 год, наш народ встречал уже в новой стране — Союзе Советских Социалистических Республик. Но появление на карте нового государства рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции не означало исчезновения старых проблем. Так что Георгию Быстрову есть чем заняться.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.
Трудно стать своим в чужом мире, особенно, если всё против тебя. Вот только опускать руки и сдаваться не в характере Анатолия Ланского. И он ещё докажет всем, что его фамилия многого стоит.
Зона разделила его жизнь на две части. В первой он был военным, во второй выбрал стезю вольного бродяги, сталкера-одиночки с позывным Торпеда. На каждом шагу в Зоне сталкера подстерегает смерть, способная принимать любое обличие. Здесь легко можно угодить в ловушку аномалии, стать обедом мутанта или попасть в силки клана хантеров. Только опыт и везение помогают сталкеру вернуться домой с хабаром. Торпеде не занимать ни того, ни другого. Он получает предложение, от которого не сможет отказаться: найти и уничтожить легенду Зоны – неуязвимого Черного призрака. Но новое задание обернется для Торпеды игрой на выживание.
Все шло как надо: из двадцать первого века он попал в нужное время и нужное место – Советскую Россию 1922 года. На его счету раскрытые сложные дела и поимка особо опасных преступников. Но происходит сбой, и классный опер вдруг оказывается никому не нужным. Необходима серьезная и хорошо продуманная реализация, чтобы снова вернуться в «обойму».
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.
Однажды твой яркий, красивый, содержательный сон может стать реальностью. Хочешь ты того или нет.
Повесть "Под багряной сенью заката", рассказы "Лавандовый запах рук", "Мальчик и девочка", "В уныния пеленах" и "Последний поход" – теперь под одной обложкой!
Тебя зашвырнули в другой мир обманом? Не печалься! Внешность – королевская, магия – редкая, да и бонусом ко всему – жених нарисовался. И, пусть я теперь невеста, да еще и обещанная неизвестному магу, ему со мной здорово не повезло! Я, Линтра Гриффит, обещаю – вернусь в свой мир и накажу обманщицу!
Казалось бы, нашел брата, получил долгожданные ответы – что еще нужно для нормальной жизни. Разве что уволится из рядов доблестной Службы Безопасности и вернуться домой. Но вот беда: брат снова пропал, с памятью проблемы, а озвученные ответы все только больше запутали. И уже начинаешь сомневаться в собственном рассудке, видеть безумие там, где его нет… или есть.
Что выйдет, если московский программист попробует создать бордель в другом мире?.. Может ли бордель объявить войну государству?.. О чем думал Барсик? Ответы на эти и многие другие вопросы вы узнаете, прочитав эту книгу.
Люди не равны. Кто-то — простая челядь, кто-то — наследник влиятельнейшего рода, а кто-то — аватара божества хаоса. А раз не равны люди, значит и союзы, которые они заключают, не могут быть равными. Никто не хочет заключать союзы в ущерб себе. А значит, каждый будет стремиться к союзу неравному, но тому, в котором цена жизни их союзников будет всяко выше их собственной. И для заключения подобного союза мало знать, кем являются те, кого ты рассматриваешь в качестве кандидатов на объединение. Надо знать, кто ты… Лишь познав себя, человек способен в должной мере осознать, каким мерилом ему следует измерять стоимость чужих жизней.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
На смену одному заданию всегда приходит другое, не менее сложное и опасное. У Советской власти слишком много врагов, чтобы позволить оперу из будущего сидеть, сложа руки. И, если нельзя полностью искоренить преступность, можно ликвидировать хотя…
Новый город, новое назначение, новые дела в составе сводной «летучей» бригады. И снова нет покоя оперу из будущего, которого перенесло в двадцатые годы прошлого столетия. Их ведь не зря прозвали «ревущими».