Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - [26]

Первоначальное образование Петрункевич получил в Киевском кадетском корпусе. Уже тогда его жизнь оказалась связана с либеральными идеями. Один из его учителей, большой поклонник Герцена, получал из Лондона «Полярную звезду» и «Колокол». Пятнадцатилетний Иван тайком зачитывался запрещенными журналами. Уже будучи в эмиграции, Петрункевич писал: «С тех пор прошло уже более шестидесяти лет, но я и до сих пор считаю Герцена своим руководителем. Разумеется, я следую за ним не слепо, а критически. Он сам вручил мне метод: научил меня отличать в его сочинениях незыблемое от навязанного временем и местом… Сейчас, когда преемники первого большевика Нечаева постоянно ссылаются на Герцена, прикидываются его последователями, прикрывают его именем свои идеи политического каннибальства, кажется нелишним напомнить, что все это – не более чем постыдная профанация. Герцен был не только великим политическим мыслителем и деятелем: он был великим русским патриотом и гуманистом. На его руках нет ни одной капли крови; на его совести – ни одного преступления против родины…»

Окончив кадетский корпус, И.И. Петрункевич поступает на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Именно там он встретил людей, которые во многом определили его дальнейшую судьбу и очевидным образом способствовали формированию его мировоззрения. Прежде всего, это были братья Бакунины. Старший из них, Михаил, известный теоретик анархизма, к тому времени уже жил за границей, с младшими, придерживавшимися либеральных взглядов, у Петрункевича сложилось полное взаимопонимание. Сформировался кружок молодых людей (в их числе был и В.И. Вернадский), который собирался в квартире, снимаемой Бакуниными.

После окончания университета Петрункевич оказался перед выбором: продолжить карьеру в столице или вернуться на родину. Впрочем, выбирая второй путь, долго он не колебался. В своих воспоминаниях он пишет, чем руководствовался при выборе. Еще тогда, в 1860-х годах, Петрункевич знал, что «должен посвятить свою жизнь интересам народа, его нуждам, как материальным, так и духовным, гражданским, общечеловеческим; знал, что это требует долгой и упорной борьбы с условиями его существования – невежеством, бедностью, беззащитностью и с произволом власти».

Его соратник по Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы) И.В. Гессен, опубликовавший в 1934 году воспоминания Петрункевича в серии «Архив русской революции», писал, что с программой «преобразования государственного устройства России на бессословных, конституционных началах, отнюдь не путем насильственного переворота», служившей ему путеводной звездой, И.И. Петрункевич прошел «через всю свою долгую жизнь, вперив острые колючие глаза в эту звезду, только ее и видя пред собою и не сбиваясь ни на йоту с указываемой ею дороги. На своем пути, отнюдь не усеянном розами, он не знал никаких компромиссов, его девизом было: выполняй свой долг, и пусть будет, что будет!» Так в жизни Петрункевича начался период работы в земстве.

В 1864 году произошла земская реформа. Ее образную характеристику дал И.П. Белоконский, автор самой основательной дореволюционной работы по истории земского движения. «Русский режим никогда не способствовал мирному и планомерному разрешению назревающих народных нужд. Русское правительство по отношению к освободительному движению во все времена применяло, если можно так выразиться, шлюзную систему. Как только замечало оно проявление „вольного духа“ среди населения, тотчас воздвигало шлюз. Когда он заполнялся недовольством и последнее начинало переливаться через первый шлюз, правительство ставило второй, третий и так далее, совершенно не соображая, что при таком способе самый источник недовольства не только не уничтожался, а страшно возрастал и что в конце концов никакой шлюз не будет в состоянии сдержать напора недовольства, которое постепенно переходит в негодование, в злобу, в отчаяние».

Таким шлюзом, по мнению Белоконского, были земские учреждения. В 1865 году они были введены и в Черниговской губернии. В это время Петрункевич учился в Санкт-Петербургском университете, но случайно оказался в гостях у служившего в Чернигове отца как раз во время открытия губернского земского собрания. Это событие произвело на него огромное впечатление. По его собственному признанию, «воображение далеко вышло за пределы этой залы и этого момента и рисовало картины будущего, которое казалось таким близким…».

По составу присутствующих, за исключением пятерых малороссийских казаков из девяноста гласных, земское собрание напоминало дворянское. Его первые заседания были абсолютно деполитизированы. Петрункевич считал, что этот принцип устарел, так как на повестку дня стали выходить вопросы, вызывающие столкновение хозяйственных, сословных и политических интересов. К тому же земские учреждения были фактически единственными, в которых работали избранные народные представители.

В 1867 году, вернувшись в Плиску – свое родовое имение, Петрункевич задумался о том, что старый порядок и здесь должен уступить место новому. Для этого следовало найти единомышленников и выиграть выборы в земство на следующее трехлетие. В 1867 году он осваивался в новой для себя роли владельца имения, которое было передано ему отцом. Петрункевич первым делом отказался от пятой части выкупной ссуды, которая причиталась ему от крестьян. Помимо мировоззренческих причин, здесь могли быть и практические соображения: Петрункевич далеко не бедствовал, а означенная акция практически гарантировала ему место в земском собрании в качестве гласного от крестьян.