Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг. - [14]

Широко распространено мнение, что 1995–1997 гг. — это период, когда основная (или, по крайней мере, самая ценная и эффективная) часть российской промышленности оказалась под властью крупных банков, которые подчинили ее своим узкокорыстным целям, лишив возможностей развития (грубо говоря, выкачивали деньги, которые направляли на спекулятивные операции с государственными ценными бумагами). И лишь с осени 1998 г. ситуация изменилась.

На наш взгляд, это явное заблуждение. Дело в том, что крупные промышленные предприятия и компании, приватизированные в 1995–1997 гг., как правило, сразу становились центральными элементами формировавшихся в результате их покупки ИБГ. И потому логика функционирования и потребности, например, РАО «Норильский никель» или ЮКОСа начинали задавать смысл деятельности ОНЭКСИМбанка и «Менатепа» соответственно, а отнюдь не наоборот. Банки же в возникших ИБГ играли роль инфраструктуры, а также «машин» для извлечения быстрых доходов, и в первую очередь за счет игры с государством с использованием остатков на счетах своих промышленных партнеров. (Что подтверждалось и перемещением кадров. Например, М. Ходорковский практически сразу же начал переводить свою команду в ЮКОС, передав дела в «Менатепе» наемным менеджерам.)

Причины этого очевидны. Во-первых, купленные компании и по масштабам деятельности, и по потенциальной доходности, и как ресурс влияния на экономические и другие процессы в стране в несколько раз превосходили купившие их банки. Во-вторых, строго говоря, покупателями были, как уже отмечалось, не сами банки, а их хозяева и высшие менеджеры (естественно, на банковские деньги и через специально созданную сложную систему фирм-посредников). А эти люди, к 1996 г. уже ориентированные на длительное присутствие в российской экономике, прекрасно понимали, насколько их новые приобретения ценнее всего, чем они владели ранее.

После августа 1998 г. описанный процесс лишь пришел к своему логическому завершению. В большинстве сохранившихся ИБГ банки (в том числе входящие в десятку или пятерку крупнейших) превратились в карманные, да и вся финансовая составляющая стала играть сугубо сервисную роль.

Кризисная и посткризисная динамика (1998–1999 гг.)

Конец 1997 г. был, по нашему мнению, для российского крупного бизнеса периодом максимального экономического и политического могущества (если мерить его не абсолютными показателями, а влиятельностью). И кризис для него начался отнюдь не в августе и даже не летом 1998 г., а с первых месяцев года. Его макроэкономические причины — начавшееся с весны резкое падение мировых цен на нефть, а также эхо азиатского кризиса — общеизвестны. Однако не меньшую роль сыграли и специфические причины микро— и мезо-уровня, наиболее важными из которых являются:

? ограниченность управленческого ресурса многих ИБГ. Их центральные элементы оказались не в состоянии ни отслеживать действия старого менеджмента купленных предприятий, ни быстро его сменить. А новые назначения часто оказывались неадекватными в силу дефицита кадров. Наиболее известный масштабный пример — нефтяная компания «Сиданко» (ныне — часть ТНК-ВР), с управлением которой не справился ни «Интеррос», ни последовательно приглашенные им команды З. Бажаева (создателя ныне вполне успешной группы «Альянс») и Б. Йордана (очень известного в 1990-е гг. предпринимателя американского происхождения, в то время владельца компании «Ренессанс Капитал», а ныне — инвестиционного фонда «Спутник»);

? участившиеся конфликты ведущих ИБГ и компаний с властью, особенно на уровне субъектов Федерации. Резко усилившиеся к этому времени региональные элиты пытались противостоять экспансии «московского» бизнеса и даже изгнать недружественные ИБГ из своих регионов. Вместе с тем федеральные власти, недовольные проявившимися к началу 1998 г. политическими претензиями крупного бизнеса, пожалуй, впервые перешли в ряде случаев к тактике его жесткого сдерживания.

В первой половине 1998 г. основным проявлением кризиса была потеря многими ИБГ и компаниями федерального уровня контроля над рядом своих промышленных предприятий. Так, например, Группа Инкомбанка была вынуждена продать контрольный пакет акций Самарской металлургической компании «Самеко», Группа банка «Российский кредит» — Лебединского ГОКа, ИБГ «Интеррос — ОНЭКСИМ» — ОАО «Балтийский завод» [12]. А с предприятий, где под контролем «москвичей» осуществлялась процедура банкротства, удалялись лояльные им внешние управляющие. Например, консорциум «Альфа-Групп» таким образом был вытеснен с ЗападноСибирского металлургического комбината. Среди явных потерь крупнейших ИБГ в банковской сфере в первой половине 1998 г. в тот момент можно было уверенно указать лишь на гибель банка «Империал», входившего в ИБГ «ЛУКойла».

После 17 августа 1998 г. основные кризисные процессы переместились, как известно, в банковскую сферу. В частности, погибли банки, бывшие центрами формирования наиболее известных ИБГ, — Инкомбанк, ОНЭКСИМбанк, «Менатеп», «Российский кредит», «СБС-Агро». При этом гибель каждого из них происходила по индивидуальному сценарию.