Российский колокол, 2015 № 3-4 - [39]

Этот большой проект, рассчитанный явно не на месяц и не два, мы решили начать с родного мне города, точнее, со знакомства с местными авторами. Город этот – Краснодар. Он считается южной столицей, хороший такой и уютный южный городишко, где, в общем-то, жить можно. Город как город, со своими причудами и проблемами. Кстати, многие местные жители, излишне патриотичные и вообще ненормальные, называют его маленьким Парижем. Пусть так, кому как удобно, как говорится. А вообще, на Руси «красный» – означало «красивый» и с названием ребята угадали, он и правда красивый и чистый. А вторая часть современного названия моего города, это как раз прямое значение, которое и сегодня значит ровно то же самое. Дело в том, что не так чтобы давно императрица Екатерина Вторая отдала эти земли местным казакам в дар. Вот он и был сначала Екатеринодаром, а чуть позже, когда Катя померла, стал привычным мне и всем Краснодаром. Ну, и казаки, надо заметить, тоже немного изменились. Тогда они гоняли на лошадях по степям и селам, лежали с травинками во рту после непонятных своих занятий, пили самогон под палящим нашим южным солнцем… Сегодня ребята уже другие, конечно. Они явно похудели и постройнели, теперь ходят по центральным улицам в красивых своих костюмах, пьют совершенно точно поменьше и даже коньяк, да и вообще помогают милиции ловить всех тех, у кого нет паспортов и где маячит перспектива шуток с законом. Хорошие ребята вроде, меня ни разу не трогали, а с одним из них мы даже выпивали. Пили, кстати, виски со спрайтом. Я наливал, а мой визави особо и не возражал. Сказано: 21 век!

Я никогда не думал, что в моем любимом городе, где я родился и вырос, есть авторы, которых можно читать, а тем более делать это с удовольствием. Когда я собрался с духом и наплевал на все свои проблемы, решив, что пора бы уже браться за работу и хватит жалеть себя и рассказывать всем подряд, что спать по 3 часа в сутки – это непосильная ноша, как мне тяжело сейчас приходится и все такое прочее. Вряд ли человек будет делать что-то насильно, тем более я, а значит, самое время делать свое дело. Любимое дело…

И я начал. Старт большого дела ознаменовался звонком в местное отделение Союза писателей России, которое в наших краях называется так же, но только с приставкой «Кубанский». Председатель – женщина с твердым и недоверчивым голосом большого начальника, но голосом скорее нормальным, человеческим, вовсе не злым, как другие подумали бы, а просто сильно занятым и, как мне показалось, сильно уставшим. Мы договаривались несколько раз о встрече, но так и не встретились по обоюдным причинам (так я говорю, когда не смог явиться сам). В итоге она помогла мне по телефону.

Я рассказал вкратце о себе и о нашем проекте и попросил ее отрекомендовать нескольких интересных, на ее взгляд, местных авторов, о которых я позже напишу свои очерки и обзоры, книжки которых я, как и все русские, поначалу и по привычке тоже так боялся читать. Она вздохнула и задала вопрос, которого я тоже почему-то всегда не очень-то жду с большим удовольствием. Это было примерно так. Считайте это стенограммой середины разговора:

– А вообще что читаете? Каких авторов, какую литературу любите, куда душа лежит?

– Ну, вы знаете… эм-м-м, в общем, больше американскую классику, наверное. Точнее, мне нравится американская литература. М-м-м, в ту сторону как-то душа лежит… В смысле, в сторону их литературы… – сказал я.

– Туда лежит душа, значит? – сказала она… Пауза… Она растянулась секунды на две, но мне казалось, что это были полчаса ее раздумий между «положить трубку сразу» или «сказать, что я мудак и не патриот». Еще я боялся услышать наставления, которыми пропитан почти любой подобный разговор с людьми намного старше меня. А учитывая тот факт, что разговор состоялся 6 мая, то есть за 3 дня до великого праздника Победы, я побаивался и переживал сейчас, что мое пристрастие к американской литературе могло быть истолковано явно не в мою пользу. Но, тем не менее, все обошлось. Забегая вперед, скажу честно: статью эту я писал 9 мая и на парад не ходил. Зато помню деда, которого уважал, равно как и его правдивые истории, в которых было правды куда больше, чем показывают по телевизору, который я в тот день тоже не смотрел.

– Несколько авторов на ваш вкус. Я просто не знаю ни одного местного, – сказал я и выдохнул. Пауза было уничтожена мною мастерски, хоть и наобум… «Ву-у-ух, убил двух зайцев», – подумал я: теперь ей придется отвечать хоть что-то, это точно. Так оно и случилось: ее длинный вздох именно это и означал.

– Почитайте Карасева… Так как вы сказали? Ага, ну да… американская проза, хм… Еще Ивеншева попробуйте… Николай Ивеншев…

– Ивеншев? – переспросил я.

– Да, думаю, да. Если будут вопросы – обращайтесь, – сказала она, и мы тепло попрощались.

День спустя я начал писать эту первую статью, прочитав за ночь одну повесть Николая Ивеншева, название которой застряло в принтере, и еще штук 10 рассказов этого уникального человека, о котором еще вчера я услышал впервые и который будто только и ждал, пока я наконец начну делать свою работу, по которой соскучился, как скучают влюбленные, разъехавшись ненадолго в другие города. Писал я с удовольствием и без перерывов, понимая, что мои обещания сделать этот наш проект интересным – задача вполне посильная.