Российский колокол, 2015 № 1-2 - [2]

Шрифт
Интервал

Той комнаты, где вы любили друг друга.
Простого кумира себе сотворю,
Слеза на щеке – вот её откровенье.
Поэзия – угол, я вам говорю,
Где редко, но мы преклоняем колени.

Иван, не помнящий родства

Не как фольклорная подробность,
Как вызов против естества,
Был в русской жизни
Страшный образ —
Иван, не помнящий родства.
Ни огонька,
Ни поля чести.
Ни проливного бубенца.
Ни доброй памяти,
Ни песни,
Ни матери
И ни отца.
Тут не увечье,
Не уродство,
Не тать – рука у топора,
А сердца вечное сиротство
И в светлом разуме дыра.
И в ближней стороне,
И в дальней,
В часы беды и торжества
Нет участи твоей печальней,
Иван, не помнящий родства.

«Воробей, стучащий в крышу…»

Воробей, стучащий в крышу,
дробный дождь в пустом корыте, —
говорите, я вас слышу,
я вас слышу, говорите.
Прежде чем я стану тенью,
остро, как переживанье,
слышу, слышу свиристенье,
шебаршенье и шуршанье.
Эти травы, эти птицы
на закате и в зените,
милые твои ресницы,
я вас слышу, говорите.
Ничего не надо, кроме
общей радости и боли,
доброй песни в отчем доме,
свиста вьюги в чистом поле.
Мы уйдём, но не как тени,
в мир пернатых и растений,
в песни, шорохи и звуки.
Нас с тобой услышат внуки.

Старый сюжет

Опять Подмосковье красно от ранета.
Любимая,
это кончается лето.
Для сердца – отрада,
для глаза – награда.
Пора увяданья,
пора листопада.
А ты словно Ева на древней иконе,
и рдеет ранет на прозрачной ладони.
И нас не прогонят
из нашего сада.
Нас любит и помнит пора листопада.
Прощаясь, горит и ликует природа,
и сердце желает запретного плода.
И можно сгореть от любимого взгляда…
Такая хмельная пора листопада!
Мы встретились в мире какими судьбами?
Мы яблока вместе коснёмся губами.
Бессмертья не будет,
и рая не надо.
Гори, не сгорая, пора листопада!

Полковник

Ах, полковник!
Он сед и галантен,
и звенят ордена на груди!..
Только хочет он быть лейтенантом,
у которого всё впереди!
Молодым,
самым главным на свете,
когда в солнечных лёгких лучах
две малюсеньких звёздочки эти,
как слезинки, дрожат на плечах.
Стать зелёным,
как свежая ветка,
чтоб девчата на собственный страх
гренадёра двадцатого века
обнимали в глухих городках,
чтоб смущённо глядел новобранец
из рядов подравнявшихся рот
на густой лейтенантский румянец,
на припухший мальчишеский рот.
И вздыхает товарищ полковник,
и дрожит седина на висках,
и друзей вспоминает покойных
на российских
и прочих полях.
«Что стрельба по картонным фигурам
и учебные эти бои,
гарнизонные наши амуры,
дорогие ребята мои!
Мне приказ отдавать неохота,
замирает приказ на губах:
не хочу, чтобы грозное что-то
проступало в ребячьих чертах».
С песней!
С песней!
Идут они с песней.
Веселей, запевала, гуди!
Далеко нам, ребята,
до пенсий!
Хорошо,
всё ещё впереди!

«В берёзовой серебряной купели…»

В берёзовой серебряной купели
Ты отбелила волосы свои.
Ужели наши соловьи отпели
И нам остались только журавли?
Гляди: они сплотились у излуки,
Со всех болот их ветром намело.
И с криком искупленья и разлуки,
Гляди: они ложатся на крыло.
Гляди, гляди. Загадывай желанья,
Но времени вослед не прекословь.
Ах, эта горечь разочарованья
Ещё острей, чем первая любовь!
Клинком навылет через сердце прямо
И к Гелиосу, к жёлтому венцу…
Банальная больная мелодрама
Подходит к неизбежному концу.
Гляди вослед размаху крыльев властных,
На нас двоих прошедшее деля.
И навсегда в зрачках твоих прекрасных
Останутся два серых журавля.

«Защити, приснодева Мария!..»

Защити, приснодева Мария!
Укажи мне дорогу, звезда!
Я распятое имя «Россия»
Не любил ещё так никогда.
На равнине пригорки горбами,
Перелески, ручьи, соловьи…
Хочешь, я отогрею губами
Изъязвлённые ноги твои.
На дорогах сплошные заторы,
Скарабей, воробей, муравей…
Словно Шейлок, пришли кредиторы
За трепещущей плотью твоей.
Оставляют последние силы,
Ничего не видать впереди,
Но распятое имя «Россия»,
Как набат, отдаётся в груди.

«Янтарная смола. Сосновое полено…»

Янтарная смола. Сосновое полено.
Грибной нечастый дождь
Да взгляды двух собак.
И сердце не болит
Так, как вчера болело.
И верить не велит,
Что всё идёт не так.
Как хорошо заснуть!
Как сладко просыпаться,
И время у печи томительно тянуть,
И медленно любить безлюдное пространство,
Не подгонять часы,
Не торопить минут.
И быть самим собой —
Не больше и не меньше,
И серебро воды в лицо себе плескать,
И сладко вспоминать глаза любимых женщин,
И угли ворошить,
И вьюшку задвигать.
Двух ласковых собак тушёнкой не обидеть,
И пить лесной настой, как свежее вино,
И записных вралей не слышать и не видеть,
А слушать только дождь
И видеть лес в окно.
У пруда силуэт давно знакомой цапли,
Которая взлетит немного погодя.
Спасибо, вечный врач,
Мне прописавший капли
В прозрачных пузырьках
Нечастого дождя.

Эхо войны

Встану рано и пойду в поле.
Вот и солнышко встаёт – Божье око.
Только пусто без тебя, Коля.
Одиноко без тебя, одиноко.
Видишь: белая парит в небе чайка.
Тут к тебе бы постучаться в окошко.
Где-то тихая поёт балалайка,
С переборами играет гармошка.
Посмотрю на небеса – воля,
Глаз на землю опущу – доля,
Поднимаю у мостков колья
И живу я без тебя, Коля.
По осоке я плыву и по лилиям,
Впереди чиста вода – суходоны.
И брусничная заря и малиновая
По-над домом, где тебя нету дома.
По заливчику летят цепью утки,
На лугу любовно ржут кони.
Да чего там, и в Москве, в переулке,

Еще от автора Журнал «Российский колокол»
Российский колокол, 2015 № 7-8

Давайте знакомиться! Я – Анастасия новый шеф-редактор этого творческого издания. Со многими из вас, кстати, мы уже познакомились заочно, во время подготовки этого выпуска: с кем-то было «живое» общение по телефону, а с кем-то – переписка посредством электронной почты. Но тоже живая, эмоциональная, легкая и непринужденная.И сегодня, когда журнал готов, я, пролистывая номер, чувствую, как от его страниц веет теплом. По-другому просто не может быть, ведь среди круговорота букв на его страницах скрывается часть души, жизни, эмоций авторов.


Российский колокол, 2016 № 1

Начинаем этот год активно: новые авторы вливаются в наши творческие ряды! И это здорово! Рада приветствовать всех новых авторов и старожилов на страницах первого в этом году нетематического альманаха № 1 «Российский колокол»!Простое счастье, истинные ценности, переживания и размышления о событиях прошлого, настоящего и будущего, – этому и еще многому другому посвящён сегодняшний альманах.Как и раньше, на страницах нового выпуска мы объединили обычных, но творческих людей разных поколений и интересов.Людей, которые хотят сделать мир лучше и поделиться счастьем, наполнить окружающих своими эмоциями, опытом и позитивом.


Российский колокол, 2016 № 1-2

Вот и пройден 10-летний рубеж существования журнала «Российский колокол». Каким мы видели все эти годы журнал: разнообразным, интересным, увлекательным, творческим, образовательным… И в этом огромная заслуга его авторов, ради которых и благодаря которым «Российский колокол» продолжает существовать!Из года в год мы совершенствовались, появлялись новые рубрики, которые сразу находили своих постоянных авторов. Журнал объединил под одной обложкой стихи, художественную прозу, публицистику, рецензируются книжные новинки, как выходящие в России, так и за рубежом.На просторах сегодняшнего выпуска журнала «Российский колокол» можно найти произведения, в которых выражаются мысли авторов, фантазийные и житейские рассказы, регулярные рубрики, интервью с интересными и творческими людьми, которые добились успеха в своём любимом деле.


Российский колокол, 2015 № 5-6

Дорогие друзья! Вот и вышел новый номер журнала «Российский колокол» № 5–6. Вы можете насладиться разнообразием авторов, представленных в нем.В связи с этим хотелось бы задать своего рода риторический вопрос – хорошо ли, что все авторы разные и пишут в различных направлениях?Каждый ответит по-своему. Тот, кто любит фантастику, не станет читать любовный роман, а ценитель исторических хроник – юмористическое фэнтези. Нет, бывают «всеядные» читатели, но большинство все-таки делятся на любителей одного-двух жанров.Но бывает такая литература, мимо которой не может пройти даже ценитель одного-единственного жанра.


Российский колокол, 2016. Спецвыпуск

Сегодняшний номер мы посвящаем самому светлому и самому загадочному чувству, которое может быть у человека, – любви.Какая она – эта любовь – у писателей современности? У каждого своя, разнообразная: у кого-то жгучая и страстная, у кого-то опасная и неразделенная. Кто-то видит в ней спасение от бед и страхов, а кого-то это чувство прожигает изнутри и губит. Каждый переживает любовь по-своему. Как именно – вы узнаете сегодня, прочитав наш альманах, на страницах которого поместились только строки о любви…Приятного чтения!


Российский колокол, 2015. Спецвыпуск

Альманах «Российский колокол» является приложением к широко известному в интеллектуальных кругах одноимённому журналу и представляет собой площадку, где мы предоставляем новым авторам уникальную возможность заявить о себе всерьёз и, без преувеличения, на весь мир – ведь, как и журнал, альманах распространяется не только в России, но и в Европе.Можно ли встретить среди современных публицистов и акул пера тех, кого можно назвать «Гиляровским нашего времени?» Это риторический вопрос. И в этом спецвыпуске вы не найдете на него ответа, так как здесь мы не будем сравнивать современных писателей и публицистов с именитым русским публицистом, писателем и поэтом Владимиром Гиляровским.


Рекомендуем почитать
Женские слёзы: двести пятьдесят оттенков мокрого

Андрей Вадимович Шаргородский – известный российский писатель, неоднократный лауреат и дипломант различных литературных конкурсов, член Российского и Интернационального Союзов писателей. Сборник малой прозы «Женские слезы: 250 оттенков мокрого» – размышления автора о добре и зле, справедливости и человеческом счастье, любви и преданности, терпении и милосердии. В сборник вошли произведения: «Женские слезы» – ироничное повествование о причинах женских слез, о мужском взгляде на психологическую основу женских проблем; «Женщина в запое любит саксофон» – история любви уже немолодых людей, повествование о чувстве, родившемся в результате соперничества и совместной общественной деятельности, щедро вознаградившем героев открывшимися перспективами; «Проклятие Овидия» – мистическая история об исполнении в веках пророческого проклятия Овидия, жестоко изменившего судьбы близких людей и наконец закончившегося навсегда; «Семеро по лавкам» – рассказ о судьбе воспитанников детского дома, сумевших найти и построить семейное счастье; «Фартовин» – детектив, в котором непредсказуемый сюжет, придуманный обычной домохозяйкой, мистическим образом оказывается связанным с нашей действительностью.Сборник рассчитан на широкий круг читателей.


Вранье

Как прожить без вранья? И возможно ли это? Ведь жизнь – иллюзия. И нам легко от этой мысли, и не надо называть вещи своими именами…2000 год. Москвич Шура Ботаник отправляется в Израиль на постоянное место жительства. У него нет никаких сионистских устремлений, просто он развелся с женой и полагает, что отъезд решит его проблемы, скорее метафизического свойства. Было в его жизни большое вранье, которое потянуло цепочку вранья маленького, а дальше он перестает понимать, где правда и где ложь и какая из них во спасение, а какая на погибель.


Южнорусское Овчарово

Лора Белоиван – художник, журналист и писатель, финалист литературной премии НОС и Довлатовской премии.Южнорусское Овчарово – место странное и расположено черт знает где. Если поехать на север от Владивостока, и не обращать внимание на дорожные знаки и разметку, попадешь в деревню, где деревья ревнуют, мертвые работают, избы топят тьмой, и филина не на кого оставить. Так все и будет, в самом деле? Конечно. Это только кажется, что не каждый может проснутся среди чудес. На самом деле каждый именно это и делает, день за днем.


Барвинок

Короткая философская притча.


Рыба и другие люди (сборник)

Петр Алешковский (р. 1957) – прозаик, историк. Лауреат премии «Русский Букер» за роман «Крепость».Юноша из заштатного городка Даниил Хорев («Жизнеописание Хорька») – сирота, беспризорник, наделенный особым чутьем, которое не дает ему пропасть ни в таежных странствиях, ни в городских лабиринтах. Медсестра Вера («Рыба»), сбежавшая в девяностые годы из ставшей опасной для русских Средней Азии, обладает способностью помогать больным внутренней молитвой. Две истории – «святого разбойника» и простодушной бессребреницы – рассказываются автором почти как жития праведников, хотя сами герои об этом и не помышляют.«Седьмой чемоданчик» – повесть-воспоминание, написанная на пределе искренности, но «в истории всегда остаются двери, наглухо закрытые даже для самого пишущего»…


Смерть пчеловода

Роман известного шведского писателя написан от лица смертельно больного человека, который знает, что его дни сочтены. Книга исполнена проникновенности и тонкой наблюдательности в изображении борьбы и страдания, отчаяния и конечно же надежды.


Российский колокол, 2015 № 3-4

О различии между молодым и более взрослым поколениями писали еще Платон, Аристотель и другие древнегреческие философы. Но даже те, кто не знаком с их трудами, точно знают по школьной программе «Отцы и дети» Ивана Тургенева. В литературе есть множество примеров описания этой нескончаемой борьбы.А не бессмысленна ли эта борьба? «Все новое лучше старого, даже если старое – лучше нового» – гласит народная мудрость. Просто у более молодого поколения больше времени и сил отстаивать свои права, когда у более взрослого есть статус и мудрость.Причина конфликта банальна – новое поколение всегда приносит с собой новые идеалы.