Российские законы Паркинсона - [9]
И значит, проблема заключается не в том, что Россия — страна плохого народа, а в том, что она сегодня страна плохого управления. Вот в чем загвоздка.
Вообще говоря, управление возможно только тогда, когда знаешь, какие последствия вызовет твое управляющее воздействие. Когда, по пословице, что посеешь, то и пожнешь. Если же сеешь одно, а вырастает совсем другое, то для руководителя это попросту сумасшествие. Тут, как говорится, туши свет, сливай воду, отдавай концы.
Но разве не так мы живем сегодня? Инвестируем средства, чтобы оживить производство, а в результате плодим паразитов-посредников. Банкротим по всем правилам предприятие, а обогащаем аферистов и коррумпированных чиновников. Регулируем налог, а стимулируем «черный нал». И так во всем: наука бессильна, рецепты не помогают, экспертные рекомендации работают с точностью до наоборот.
Ведь не дураки говорили: дайте рыночную свободу, все будет как в развитых странах. Не в бреду же обещали: приватизируем, перестанут воровать. Не сумасшедшие же советовали: раздайте все частникам, рынок сам расставит все на свои места. Нет, это были образованные, начитанные люди, знакомые с мировым опытом. Да и мир пришел на помощь. Лучшие зарубежные консультанты приезжали примерять на нас классические модели. Эксперты МВФ жестко контролировали все правительственные действия. И что же? Вместо финансовой стабилизации — невиданные доселе экономические и правовые чудеса. В смысле нарушения всех законов природы. Монетаризм без денег, структурная перестройка без инвестиций. Да еще кругом в долгах как в шелках.
Заметьте, я не беру сейчас тему преступности, уголовной приватизации, криминального вывоза денег, сознательного обмана со стороны «консультантов». Со всем этим надо разбираться. Возвращать, пресекать, пересматривать. Ладно. Это понятно. Ну, а дальше-то? Делать-то что, все снова наоборот? Как в той байке про садовода, у которого не росли овощи из-за сорняков. «На будущий год, — решил он, — посажу одни сорняки и пусть их душат овощи!» Примерно так предлагают и наши левые крайние… полузащитники… народа. На эту дорогу, конечно, сворачивать нельзя.
Итак, возвращаемся к табличке «Думай!»
Классическая наука управления строится на идеях, восходящих еще к Макиавелли, — как позитивное знание, кладезь секретов и рекомендаций. Если будешь поступать так-то и так-то, то добьешься успеха. Откройте любой из ваших учебников по управлению, он полон советов. Там можно найти технологии, модели, графики, расчеты эффективности. Но все — по типовым ситуациям. Когда встречается отклонение, усилия направлены лишь на то, чтобы вернуться к норме. Классическая наука не предусматривает скривленных, неправильных состояний, где отказывает сам механизм причинно-следственной заданности. Все рассчитано на типичность, стандарт, норматив.
Разумеется, такая наука полезна, и вы должны ее изучать. Но вот незадача: для того чтобы подобные рациональные принципы действовали, нужно раньше вырастить систему, где они могут действовать. Где все установлено и известно: нажмешь тормоз — останавливаешься, крутишь руль — поворачиваешь, видишь сигнал — знаешь, что он значит. А меня учил водить машину старший брат Аркашка. Он говорил: «Видишь, впереди тот пентюх включил левый поворотник. Как думаешь, куда повернет — налево? Дурак, будешь так думать, разобьешь машину на следующем перекрестке». Сегодня нам требуется именно такая установка.
Специалисты могут делать скидки на местные особенности, но для них это лишь один из факторов. Все равно, говорят они, азбука рынка непреложна: инвестиции, налоги, маркетинг. Что инвестиции пропадут по дороге, налоги не возьмешь с «черного нала», а маркетинг разобьется о мафию, в классические принципы не укладывается.
Однако ведь именно таковы сегодня свойства нашего российского экономического пространства. Здесь что-то случилось с самой идеей соблюдения правил. Не просматривается связь причин и следствий. Не ясно, что допустимо и чего нельзя, что может и чего не может случиться. Нет системы норм и сдержек, вместо нее — какое-то почти бессмысленное месиво, где невозможно применить рациональный позитивистский подход.
И вот тут-то мы снова возвращаемся к открытию Паркинсона и всей выросшей из него традиции иронического законотворчества.
Разумеется, задумывая свое знаменитое исследование, сэр Сирил Норкот Паркинсон меньше всего полагал, что совершает революцию в науке управления. Серьезные ученые до сих пор не могут согласиться с важностью его открытий. Они держат его как хохму, управленческий юмор и только в таком виде согласны почитать и славить. Он известен у нас, да и всюду как сатирик, автор памфлетов, предназначенных скорее забавлять публику, чем описывать нечто достойное серьезного внимания.
На деле же речь идет о принципе, перевернувшем классическую теорию управления и начавшем новый ее виток. Паркинсон научил нас видеть объект не в нормативном, а в ироническом аспекте. С ним под видом «веселой науки» в управление проникла важнейшая составляющая: он узаконил и ввел в число допустимых явления неправильные, которые мы раньше могли воспринимать только как нарушения. Он вывел науку за пределы классической системы, где есть одна истинная модель, а все остальные неверные. Благодаря такому взгляду ситуации, объявленные ненормальными, становятся пригодными к проживанию. Пусть они нехороши, но мы уже знаем, что они закономерны, а значит, в них надо как-то устроиться, чтобы жизнь продолжалась относительно нормально изо дня в день.
