Российская разведка XVIII столетия. Тайны галантного века - [20]

Долгорукий имел задание сорвать работу сейма. Но как это сделать? Для этого нужно было, чтобы кто-то из депутатов (послов) воспользовался знаменитым правом Liberum Veto. Однако добиться этого в русофобской атмосфере было крайне трудно.

Лишь ценой больших усилий Долгорукому удалось заполучить такого агента. Посол Ошмянского повета (уезда) Корбута решился на такой, почти героический, поступок. Перед самым роспуском сейма он прокричал: «Не позволям!» — и скрылся в монастыре. Переполох в королевском лагере поднялся необычайный, за Корбутой началась буквально охота. Потом на него пытались воздействовать уговорами, призывали отказаться от вето и, наконец, заплатив ему большие деньги, уломали депутата, и он отказался от своего «Не позволям!».

Казалось, что король победил, так как хотя сейм и отложили, но Август уже получил право созвать «посполитое ружение». Но так могло показаться лишь на первый взгляд. Ибо Петр, с одной стороны, выбил почву из-под ног поляков тем, что вывел свои войска, а с другой стороны, русские втайне приступили к обработке поляков. Этим занялись князь Долгорукий и полковник Еропкин. Последний получил задание конспиративно встретиться со всеми вождями польского лагеря — гетманами коронными и окраинными. Гетманы Денгоф, Потей и Ржевуский заявили, что они готовы выступить против короля и примкнуть к конфедерации. Во всяком случае, они заверили, что никто из них не выступит против России. Сколько это стоило денег, в точности неизвестно. Имеется только свидетельство, что, например, Денгоф лично не получил ничего, 2000 червонных были оставлены для него его духовнику.

Третий путь к ослаблению польского сопротивления — переманивание военачальников. За это взялся опять-таки Долгорукий. Коронными польскими войсками командовал генерал-майор Миних. Долгорукий начал с ним переговоры о переходе на русскую службу, и в 1712 году Миних приехал в Россию.

Все это проделывалось втайне, конспиративно, ибо понятно, что князь был окружен польской агентурой. Нельзя было исключать и возможность нарушения дипломатического иммунитета со стороны поляков, стремившихся завладеть перепиской русского посла. Август II хорошо знал, что Долгорукий — не просто дипломат, но что он ловко и умело ведет разведывательную работу и тем, может быть, еще более опасен. Король явно боялся Долгорукого, он бы много дал за то, чтобы русского посла убрали из Польши. Для этого одно время был пущен слух, что король требует от сейма высылки Долгорукого из страны. Так совпало, что именно в этот период князь оказался в тяжелом финансовом положении. Выше уже упоминалось о том, как П. А. Толстой в Турции жаловался на отсутствие денег для оперативной работы и вынужден был платить соболями.

В польской резидентуре дела обстояли не лучше. Финансовое состояние России было крайне напряженным. Реформы, постоянные войны, активная международная политика требовали огромных расходов. И не всегда удавалось удовлетворить запросы резидентур. Долгорукий писал в это время Петру:

«В такое нужное время надобно, чтобы и я здесь был не без силы; известно вашему величеству, какая сумма ко мне к прошлому сейму прислана; но из тех 10 000 червонных еще перед сеймом дал стражнику Потоцкому 2000, и тем все королевские противные дела на сейме опроверг и вашего величества интерес удержал. Не изволите ли что в запас прислать также и для подарков из нарочитых китайских вещей».

Но, видно, денег не было и «в запасе». Послу ничего не прислали. И в разгар сеймовой сессии он вновь пишет Петру:

«У меня канцеляристы одиннадцать месяцев живут без жалованья, в великой нужде; что прислано ко мне из дому для моего пропитания, и то трачу для поддержания интереса вашего величества и всего государства. Кроме того, занимаю деньги. Во всю мою бытность в Польше редко когда мне было так трудно, как теперь».

И все-таки, несмотря на все трудности русских, король потерпел поражение. Сейм и на этот раз разъехался, ничего не решив. Август опять пошел на попятную, начал напрашиваться в друзья к Петру.

В 1721 году Григорий Федорович Долгорукий, видный российский дипломат и разведчик Петровской эпохи, вернулся на родину и через два года скончался. Он провел в Польше в общей сложности 18 лет, сумел приобрести там первоклассные связи, изучил страну как нельзя лучше и, выполняя волю и указания Петра, в сложнейших условиях, иногда без средств, сумел добиться превосходных результатов. Он во многом способствовал вовлечению Польши в фарватер русской политики. По тем временам это было большим политическим завоеванием Российского государства.

НАЗЛО НАДМЕННОМУ СОСЕДУ?..

Кому нужна Северная война. — Шведы: союзники или грабители. — Великое посольство: и дипломатия, и разведка. — Карл XII шпионит против России. — Гетман Мазепа: анатомия вербовки и предательства. — «Бабу шпионку… пытать и держать ради лутчего розыску да указу». — «Le coup de grace», или Отсечение головы Иоганн-Рейнгольду фон Паткулю. — Полтавская виктория — еще не победа… — Петр I «направляет» российскую разведку — вербовка на вербовке

Северная война (война Петра Великого против шведов) нередко представляется в западной историографии как война немотивированная, как своего рода агрессия Петра против «невинного агнца» — Швеции. Когда в подобных исследованиях говорится, что Петр прорубил окно в Европу, то создается впечатление, будто до этого Россия никакого выхода к морю не имела, что Петр впервые в истории Российского государства отодвинул границы России на запад до Балтики. Эта версия внедрялась в сознание широкой публики идеологами пруссачества, сторонниками признания Прибалтики зоной влияния пангерманизма, зоной, которую Петр-де аннексировал.