Российская национальная идея и внешняя политика. Мифы и реальности. - [16]

 В обозримом будущем это неизбежно принесет им бесспорное качественное и количественное превосходство — особенно если начавшаяся российская военная реформа провалится из-за близорукого ограничения ее финансирования.

Если всего десять лет назад СССР и США были основными игроками и соперниками в глобальной геополитической игре, то сегодня их стратегические отношения переходят в стадию все менее благожелательной отстраненности. Правда, США все еще вовлечены в процесс российских политических и экономических реформ, но их эффект все больше подвергается сомнению в США и вызывает растущее недовольство и усиление антиамериканских настроений в России.

Вашингтон все еще заинтересован в сотрудничестве с Россией по проблемам контроля над вооружениями и нераспространения ядерного оружия, а также урегулирования конфликтов и поддержания мира на Балканах. США также требуют от России проявлять лояльность или хотя бы придерживаться нейтралитета в том, что касается их борьбы с Ираком, Ираном, Ливией, Кубой, а также в отношении озабоченности американцев по поводу Китая и Северной Кореи.

Однако Вашингтон уже не рассматривает Москву ни как главную угрозу, ни как самого важного партнера в мировых делах, тогда как его отношения с другими постсоветскими государствами все более приобретают характер соперничества с Москвой. Хорошо это или плохо, но в силу прагматических соображений, диктуемых меркантилизмом и объективно меняющимся военным балансом сил, экономические отношения с Западной Европой, Японией и североамериканскими соседями, а также военно-политические проблемы, связанные с Китаем, латентные конфликты с Ираком, Ираном и другими враждебными режимами занимают теперь в повестке дня американской внешней политики куда более приоритетное место.

Итак, за последнее десятилетие внутренние истоки и возможности внешней политики России, как и внешние условия, глубоко изменились, и во многих отношениях необратимо, по крайней мере, для обозримого будущего. Десять лет назад Москва вела глобальную силовую игру и обладала военным превосходством над своими западными и восточными соседями в Евразии, опираясь при этом на авторитарное руководство и централизованное распоряжение ресурсами в России и ее колониях в Советском Союзе и "социалистическом лагере". Теперь и в обозримом будущем Россия будет в основном вовлечена в дела своих ближайших постсоветских соседей и лишь маргинально — в прилегающих зонах Европы, Ближнего и Дальнего Востока, Малой и Южной Азии.

За исключением дорогостоящего и вызывающего внутренние противоречия участия в контроле над вооружениями и режимах нераспространения — глобальная игра Москвы надолго закончена (кроме, разве что, ходов в СБ ООН). Не говоря уже о ее прежнем сопернике — Америке, на западе, востоке, а потенциально даже на юге Россия будет иметь дело со странами и союзами, превосходящими ее по экономической и военной мощи, которая станет отбрасывать длинную тень на российское "ближнее зарубежье".

Внутренняя база силы страны сужается; ее экономическая, политическая и федеративная ситуация остается довольно хрупкой, зависящей от иностранной поддержки и уязвимой для внешнего влияния, что и будет оставаться главной заботой любого российского правительства в грядущие годы. Предотвращение окончательной дезинтеграции и хаоса, стабилизация, а не возрождение мирового величия России — главный вопрос ее национальной политики на ближайшее и среднесрочное будущее. Нет сомнения в том, что это означает принципиальный и долгосрочный разрыв с четырехвековой динамикой имперской внутренней и внешней политики.

В этих условиях политика Запада, и прежде всего США, по отношению к России выглядит непродуманной, непоследовательной, а по ряду направлений глубоко ошибочной.

Россия и Запад глазами друг друга

Американское руководство, официальные и частные консультанты глубоко вовлеклись в осуществление российских экономических реформ, самонадеянно приняв на себя большую долю ответственности за радикальное переустройство тысячелетнего образа жизни огромной страны. Этим было предопределено, что неудачи и издержки реформ будут ассоциироваться в России с американским участием и неизбежно отразятся на ее отношениях с США. В то же время на мировой арене Вашингтон вел себя по отношению к России как к побежденной державе — как к Советскому Союзу, проигравшему "холодную войну", усиливая тем самым будущую негативную реакцию российской стороны.

Поступать же следовало как раз наоборот: меньше вмешиваться во внутренние российские преобразования и больше считаться с законными внешними интересами России в новых условиях, развивать уважительное и равноправное сотрудничество с Москвой, создавая тем самым максимально благоприятные внешние условия для российских реформ. Такая политика имела бы шанс, если бы в Вашингтоне присутствовало большее понимание исторической динамики внутреннего устройства и внешней политики России.

Судя по всему, в политическом сообществе США сложились две основные группы по отношению к России (в Западной Европе расклад значительно сложнее, но она все еще по-крупному не занимает в этом вопросе самостоятельной от США линии). Одна из них, которую четче всего представляет на официальном уровне С.Тэлбот (в академическом сообществе Дж. Сакс, Т.Гади, Дж. Израэл), исходит из того, что внутренние реформы по предписанному плану автоматически устранят все проблемы из российско-американских отношений, что следование в фарватере США лучше всего отвечает российским национальным интересам, любые же проявления иной позиции со стороны Москвы — суть рецидивы имперского мышления или давления "красно-коричневых", которые нужно снимать, опираясь на экономическую зависимость, политическую слабость другой стороны и на личные отношения с ее лидерами.