Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - [5]
И то, что уже в первой половине XIX века русские прогрессивные деятели приняли участие в судьбе талантливого крепостного украинца Шевченко, было фактом, если вдуматься, «знаковым». Как и то, что сам Шевченко, при всех его националистических настроениях, вел свой «Дневник» на русском языке.
Грузин Багратион принадлежит прежде всего русской истории, а уж затем – истории Грузии, почему о князе Багратионе, павшем в боях за свободу и независимость России, в нынешней «Грузии» вряд ли и знают.
Латышские стрелки стойко сражались в русской царской армии за свободу Латвии, но понимали при этом, что подлинная национальная свобода, то есть возможность сохранения национальной культурной самобытности, возможна для Латвии только в составе России.
Русский царизм действительно был в немалой мере тюрьмой народов, а вот русская цивилизация была тем фактором, который превращал в перспективе эту «тюрьму» в обустроенное совместными усилиями общежитие.
С развитием России в ее культуру все более вплетались яркие национальные нити, и русская культура становилась все более многонациональной, входя – уже как синтетическое явление – в культурное бытие нерусских народов, слагающих Российское геополитическое пространство.
Тем более многонациональной становилась социальная и политическая жизнь России.
После позорной именно для верхов (народ проявил себя героем!) Крымской войны 1854–1855 годов даже царская Россия не могла полностью игнорировать вызовы времени. В 1861 году была проведена реформа, давшая крепостному крестьянству личную свободу, а потребности государственного бытия вынуждали развивать – хоть как-то – экономику, промышленность и, увы, культуру.
«Увы» (для правящих кругов) потому, что развитая народная масса и угнетение – вещи несовместные. Но тут уж ничего нельзя было поделать – невозможно было и дальше держать народ в дремучем невежестве, поскольку, имея тотально невежественную народную массу, царизм не смог бы обеспечить даже минимально необходимую адаптацию России к новым историческим и экономическим реальностям.
Приходилось – худо ли, бедно – мириться с перспективой развития России, в том числе – и развития национальных окраин. Причем развития не только экономического, но и культурного.
К началу 80-х годов XIX века национальное самосознание в национальных периферийных регионах Российской империи, поощряемое общим развитием России, стало наталкиваться на возрастающую русификаторскую политику Петербурга. Однако эта политика не могла быть ни очень эффективной, ни очень жесткой, ни вполне последовательной.
С одной стороны, надо было русифицировать окраины, чтобы нейтрализовать возможные сепаратистские и центробежные тенденции в среде возникающей националистической интеллигенции (этих исторических придурков хватало в национальных регионах и тогда).
С другой стороны, нельзя было обеспечивать минимальное развитие образования в национальных регионах, не имея таких начальных образовательных учреждений, где основное преподавание велось бы на родном языке. И особенно верным это было для народов, обладающих древней национальной культурой.
А грузинский народ ею обладал.
Поэтому культурное развитие в грузинском обществе последней четверти XIX века шло как по линии расцвета чисто национальной культуры, так и по линии все большего вовлечения развитых грузин в сферу влияния и развития русской и российской культуры.
Вот на каком цивилизационном фоне началось развитие юного Иосифа Джугашвили – будущего великого Сталина.РОДИВШИСЬ в конце 1879 года, Сталин начал свое образование в четырехклассном Горийском духовном училище в 1888 году – в неполные девять лет. Окончил он училище по первому разряду в июне 1894 года, то есть – четырнадцати с половиной лет, и сразу был направлен на учебу в Тифлисскую православную духовную семинарию.
Мы уже никогда не узнаем – как рано начал Сталин, например, читать? И какую азбуку он освоил первой – грузинскую или русскую? И на каком языке он прочел свою первую книгу? И что это была за книга?
Но можно не сомневаться в том, что развитие Сталина – интеллектуальное и духовное – началось рано. И, скорее всего, он научился читать не в результате поступления в Горийское духовное училище, а, напротив, его умение читать и несомненные способности стали одной из причин того, что его в это училище приняли.
Так же мы не знаем достоверно – насколько глубоко и благотворно было влияние на натуру Сталина семейной атмосферы. Сплетен на этот счет в разное время было запущено в свет немало, но с высокой степенью достоверности можно говорить, пожалуй, лишь о том, что тяжелой атмосферы в доме не было.
Не было уже потому, что мать Сталина – Екатерина Георгиевна Геладзе – была женщиной явно не скандальной и сдержанной. И, надо полагать, умела приглушить те или иные эмоциональные всплески, которые были свойственны отцу Сталина – натуре, эмоционально достаточно подвижной.
Сталин, напротив, рано обрел умение быть сдержанным (но – отнюдь не угрюмым). Однако сдержанность Сталина оказалась, как я догадываюсь, не только результатом влияния характера матери, но и результатом того, что полноценно глубокой близости с родителями у Сталина не получалось. Ведь отношения детей с родителями оказываются богатыми тогда, когда они окрашены как эмоциональной, духовной, так и интеллектуальной близостью. А вряд ли даже мать, не говоря уже об отце Сталина, была интеллектуально близка мыслям и чувствованиям своего Сосо.
