Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы - [3]

§ 2. Истоки криминальном субкультуры

Теории субкультур подразумевают, что человек развивается в группе равных себе, у членов которой есть устойчивая система ценностей, отличающаяся от системы ценностей, существующей в обществе. В таких условиях личность во многом развивается в соответствии с установлениями и нормами своего окружения, не воспринимая ценностей культуры в целом. То есть теория исходит из ориентированного на социальную психологию подхода к вопросу о формировании личности, с позиций ближайшего взаимодействия и представления о коллективном поведении как социальном процессе.

На наш взгляд, данная позиция вполне согласуется с действительностью. Кроме того, она в достаточной мере находит свое подтверждение в работах отечественных ученых (А. Н. Мокрецова, Г. Ф. Хохрякова, И. В. Шмарова) о влиянии асоциальной микросреды на противоправное поведение индивида[13].

В таких ситуациях индивид с неизбежностью ищет отношения, моральные стимулы своей деятельности и защиту в группах себе подобных. Несовершеннолетние правонарушители, бродяги, наркоманы, лица, отбывающие наказание, объединяются между собой. Указанная закономерность подтверждается и результатами опроса различных категорий осужденных в местах лишения свободы. Так, более 90 % респондентов, осужденных за наркоманию, имели постоянные связи с наркоманами; 81 процент несовершеннолетних до осуждения входили в различные асоциальные образования, около 50 % из них поддерживали отношения с ранее судимыми.

Условиями же, способствующими образованию криминальных групп, являются: одинаковый возраст, национальность, место отбывания наказания или проживания и др.

В своем развитии рассматриваемые объединения проходят определенные ступени. В начале возникают предварительные эпизодические контакты, в процессе которых происходит изучение друг друга, затем устанавливаются более тесные знакомства, перерастающие в конечном итоге в постоянные связи. Сформировавшиеся наиболее устойчивые отношения образуют систему групповых искаженных взглядов, представлений и оценок действительности.

У подобных лиц, утративших надежду найти свое место в формальных отношениях, возникает потребность обрести себя и утвердиться в «другой жизни». Образно выражаясь, отвергнутые обществом создают свой замкнутый мир, и этим они сами, в свою очередь, отвергают тех, кто их отверг, их условия, правила жизни и ценности. В рамках групповой деятельности у исследуемых индивидов происходит формирование и развитие чувства солидарной оппозиции к государственным, общественным институтам и общепринятой культуре. Внешнюю среду они начинают воспринимать как враждебную или, по крайней мере, как чужую. Такое устойчивое представление об окружающем мире с трудом в дальнейшем может корректироваться. Над ними постоянно довлеет аффективное чувство, что менее достойные пользуются большими благами. Все затруднения и неприятности, с которыми они встречаются в своей жизни, интерпретируются ими как результат действий иных лиц или неблагоприятных условий (см. табл. 1).

Таблица 1

РЕЗУЛЬТАТЫ ОПРОСА ОСУЖДЕННЫХ, ПРИЧИСЛЯЮЩИХ СЕБЯ К СУБКУЛЬТУРНОЙ СРЕДЕ, ПО ИЗУЧЕНИЮ ИХ МНЕНИЯ ОБ УСЛОВИЯХ, СПОСОБСТВУЮЩИХ СОВЕРШЕНИЮ ИМИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Совсем по-иному такие лица относятся к представителям своей среды. Справедливо утверждает Г. Ф. Хохряков, что подобным личностям свойственна четко выраженная ориентация на такую ценность, как «мы»[14]. Причем ценность собственного «я» поддерживается за счет слитности его с «мы».

Нередко они именуют себя, соотносясь с определенной общностью, например: «мы – братва», «мы – воры», «мы – пацаны» и т. п. В своем «я» они склонны усматривать персонификацию «мы», а «мы» (группу), очевидно, невозможно сохранить без их активной деятельности. Указанное слияние собственных интересов с интересами ближайшего окружения требует интенсивного наделения этого неформального образования ценностными ориентациями. Вместе с тем отечественные и зарубежные авторы в своих трудах не делают акцентов на истоки и генезис элементов явления. На наш взгляд, всякую субкультуру, в том числе и любую ее разновидность, следует рассматривать через призму деятельности, так как изначально культура – деятельность человека во всех сферах бытия и сознания. Именно деятельность индивида, в том числе антиобщественная или преступная, является материальной предпосылкой его сотрудничества с другими, вызывает у него психологическую потребность общения с теми, кто близок к его ремеслу, взглядам, идеям, ориентациям. Ибо человек – существо социальное – всегда стремится принадлежать к какой-либо престижной для него группе. Если же он, в силу различных причин, выбирает преступное поведение, то со временем оказывается все более отчужденным от общественных, формальных связей (семейных, служебных, профессиональных) и главных позитивных ценностей общества. Объективно наивысшая десоциализация личности правонарушителя предопределяется сроком его пребывания в своеобразном, отверженном состоянии и степенью самоизоляции (изоляции, например, при отбывании наказания в виде лишения свободы). То есть делинквентная подкультура интенсивно развивается и поддерживается, как правило, в низших слоях общества и в среде осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях.