Россия в глобальной политике. Новые правила игры без правил (сборник) - [82]

Например, Соединенные Штаты производят меньше автомобилей, чем 30–40 лет назад. Критики могут возразить, что объем изготовления автомобилей не является критерием жизнеспособности экономики; автоиндустрия – пережиток экономики прошлого, скажут они, не определяющий экономическое здоровье нации. Можно было бы согласиться, что снижение производства некоторых товаров не означает отрицательных последствий для национальной экономики. Например, если в Евразии за 3 тыс. лет резко снизилось производство колесниц, это не указывает на экономический упадок в регионе просто потому, что никто ими не пользуется в XXI веке. Но автомобили – главное транспортное средство в Америке, поэтому снижение их выпуска – одно из важных свидетельств деиндустриализации, а значит, и упадка. Если американская экономика неуклонно падает, в Германии дело обстоит совершенно иначе. Сравнительно небольшой рост валового продукта связан с реальным подъемом производства в Германии, а не с эфемерным сектором «услуг».

Существует еще один экономический аспект, который обычно игнорируется в Соединенных Штатах. Постоянно снижается качество большинства товаров. Новые изделия могут быть изящнее, им придается лучший вид и т. д., но работают они хуже, чем предыдущие модели. Американский автомобиль прошлых лет потреблял больше бензина и был внешне не таким привлекательным, как его современный аналог, но служил гораздо надежнее и дольше, чем современное авто. И, конечно, не случалось такого явления, как массовый отзыв бракованных и опасных машин, и вовсе не потому, что прежде автопроизводители меньше заботились о потребителях, просто в таких акциях не было особой нужды, так как автомобили были добротно сделаны и безопасны в эксплуатации.

Все эти проблемы американской экономики не свойственны Германии. Рост валового продукта – настоящий, он связан с реальным сектором, и при этом качество немецких товаров никогда не страдало. В результате немецкая экономика в реальном выражении может быть не намного меньше американской. Например, если доверять рейтингу Forbs, Германия производит в два раза больше автомобилей, чем США. По крайней мере основные немецкие автоконцерны явно не уступают крупнейшим американским. Все это вместе взятое – жизнеспособность экономики Германии в целом и качество немецких товаров – начинает создавать проблемы для Америки.

Второй фронт: Берлин против Вашингтона

Подъем Германии ведет к негативным последствиям для Соединенных Штатов. Во-первых, Германия стала серьезным конкурентом для американских товаров. По мере того как американская промышленность умирает, ее магнаты перекладывают ответственность на другие страны, применяющие «нечестные» методы, которые мешают процветанию отечественной индустрии. Шумиха вокруг «несправедливой» конкуренции и махинаций – излюбленная пища средств массовой информации. Основное внимание, конечно, уделяется Китаю, который, с точки зрения СМИ, повинен во многих незаконных операциях: Китай «крадет» американские технологии, рабочие места, манипулирует курсом национальной валюты и совершает другие аналогичные преступления, которые приводят к вытеснению фирменного знака «Сделано в США» лейблом «Сделано в Китае». Эта история хорошо известна. Однако существует и другой фронт: американская промышленность оказывается под прессингом не только Востока, но и Запада, а именно Германии.

Казалось бы, «западный фронт» не должен представлять угрозы американской промышленности – просто потому, что немецкие изделия, например автомобили, оцениваемые в евро, должны считаться непозволительной роскошью. Вместе с тем по причине превосходного качества немецкие машины начали конкурировать на американском рынке с автомобилями отечественного производства. То же касается других товаров из Германии. Не так давно канцлер Меркель выразила неудовольствие заградительными пошлинами, которые препятствуют проникновению немецких товаров на американский рынок и справедливой конкуренции. Несколько месяцев назад газета The New York Times рассказала о том, как автомобили из Германии попадают в Новый Свет. Перед доставкой в США их разбирают на запчасти, а по прибытии в порты назначения снова собирают на американском конвейере. Таким образом, местные трудящиеся вносят какую-то толику своего труда, и автомобили могут частично считаться местными. По мнению автора этих строк, такого сюрреалистического способа доставки можно было бы избежать; гораздо дешевле и удобнее поставлять машины напрямую в собранном виде. Однако это приведет к протестам американских производителей, которые боятся немецкой конкуренции.

И все же конкуренция – не основная проблема. Вторая и главная причина нервозности заключается в том, что Германия расширяет влияние в Восточной Европе.

Восточная Европа и «Четвертый рейх»

Большинство жителей Восточной Европы ликовали после краха Советской империи, видя в нем конец российского влияния. В этой части мира, особенно в странах, которые веками конфликтовали с Россией, не находили особой разницы между ее царской и советской ипостасями. Подобно населению большей части постсоветского пространства, массы жителей Восточной Европы считали, что все их проблемы связаны со злокозненностью и влиянием тех, кого они считали своими «азиатскими» соседями. Они верили, что освобождение от России, рыночный капитализм, а также помощь и руководство США превратят их в процветающие нации. Их преданность новому вашингтонскому патрону была поистине безграничной. Неудивительно, что Дональд Рамсфелд, министр обороны в администрации Джорджа Буша, противопоставлял «новую Европу» маргинальной «старой Европе», отживающей свой век и не желающей безоговорочно принимать американское лидерство.