Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего - [15]

«Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы, будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев — всем главнокомандующим. К 2 '/₂ (14:30 — Авт.) пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!»

Николаю Романову было от чего прийти в отчаяние: даже те, кто присягал ему на верность, кого он осыпал наградами и должностями, в трудный момент предали его. Все четверо главнокомандующих фронтами: А. Брусилов (ЮгоЗападный), А. Эверт (Западный), В. Сахаров (Румынский), Н. Рузский (Северный), а также командующий Балтийским флотом А. Непенин в докладах к начальнику Генштаба М. Алексееву высказались за отречение от престола помазанника Божьего. Компанию им составил бывший Верховный Главнокомандующий, брат государя — великий князь Николай Николаевич.

Отречение последнего из российских императоров оказало тягостное, деморализующее воздействие на армию и флот. Вот как об этом вспоминал генерал А. Деникин.

«Войска были ошеломлены… Тихое сосредоточенное молчание… Только местами в строю непроизвольно колыхались ружья, взятые на караул, и по щекам старых солдат катились слезы».

Николай Романов оказался не нужен не только собственному народу, а и народившейся буржуазии. Ей давно было тесно в отжившем свой век изношенном «монархическом камзоле».

Новая власть — Временное правительство во главе с А. Керенским отправила гражданина Романова вместе с семьей под замок. В дальнейшем, за все время ее пребывания под домашним арестом в Царском селе и на Урале, никто из бывших подданных не предпринял попыток по их освобождению. Предпочитали не вспоминать о нем и сиятельные родственники из британской короны. Они, использовав в своих интересах бывшего императора и Россию в войне с Германией, ответили черной неблагодарностью, отказались приютить его у себя. Лишившись рычагов власти, он оказался не способен защитить даже самого себя, своих близких и безвольно шел к трагической развязке. 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, в подвале дома инженера Н. Ипатьева, расстрельная команда большевика Я. Юровского расправилась с семьей гражданина Романова и покончила с монархией в России.

Временное правительство во главе с Керенским, сменившее в Зимнем дворце царских вельмож, также было обречено пасть. Оно не смогло решить ни одну из ключевых проблем, ставших причиной крушения монархии, и продолжало разрушать главную опору российского государства — армию и флот. Военный министр А. Гучков, не нюхавший пороха, безжалостно принялся за их чистку. К апрелю 1917 года были уволены все командующие фронтами, подавляющее большинство командующих армиями, командиры корпусов и дивизий. На их места назначались лояльные Временному правительству, в большинстве своем далекие от армии и не популярные в ней люди. Дисциплина в войсках резко упала, они стремительно деградировали.

Ситуация в армии и на флоте усугублялась еще и тем, что 1 (14 марта) 1917 года приказом № 1 Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов в войсках и на флоте были созданы выборные солдатские (матросские) комитеты. В условиях двоевластия Временное правительство правило, но не командовало. Фактически вся власть в армии и на флоте перешла к комитетам. Они, а не назначенные правительством Керенского командиры, решали занимать или нет боевые позиции, идти в бой или нет.

Войска охватил хаос. Армейских, флотских офицеров, пытавшихся остановить анархию в частях, поднимали на штыки или выбрасывали за борт в море. Одной из множества жертвой самосуда стал прославленный герой русско-японской войны, командующий Балтийским флотом и создатель военно-морской разведки вице-адмирал А. Непенин. После зверской расправы его тело подверглось глумлению. Опьяненные безнаказанностью мерзавцы, воткнули труп флотоводца в сугроб, а в рот засунули окурок. За период с 28 февраля по 4 марта 1917 года только на одном Балтийском флоте были убиты 95 офицеров, 11 пропали без вести, четверо покончили с собой. Помимо Непенина жертвами самосуда стали адмирал Р. Вирен, контрадмиралы А. Бутаков, А. Небольсин и Н. Рейн.

Николай II и Керенский расплачивались за то, что не прислушались к тому, что говорил радетель земли русской император Александр III:

«Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».

Кто тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!

Керенский и его окружение не пытались остановить кровавую вакханалию в армии и на флоте. Они пребывали в эйфории от свалившейся на них власти. На словах они служили народу, в действительности лакейски пресмыкались перед истинными своим хозяевами — правительствами Франции и Великобритании. В угоду им Временное правительство продолжало вести бессмысленную, разорительную войну с Германией и Австро-Венгрией, обещало исполнить свои «союзнические обязательства».