Россия подземная. Неизвестный мир у нас под ногами - [11]

Правда, обычно пещеры обзаводятся ледяными украшениями только в холодное время года, однако существуют полости, в которых температура остается отрицательной круглый год. Наиболее известная из них Кунгурская в Пермской области. Примечательно, что расположены некоторые известные ледяные пещеры вне пояса вечной мерзлоты (Кунгурская — примерно на широте Ярославля), а следовательно, нельзя исключать их образование и в других совсем не экзотических местах…

6. Как выросли шишки в пещере

Как-то знакомый турист-байдарочник припомнил, что видел в молодости "нечто похожее на вход в пещеру" на высоком правом берегу Оки, в районе лежащего близ границы с Тульской областью небольшого села. Впрочем, близко к предполагаемой "дырке" он не подходил и под землю не заглядывал, так что на самом ли деле там существует более-менее серьезная пещера или нет сказать не мог. Упоминал о пещере в этом районе и туристский путеводитель[5], однако так же скупо и неконкретно. Все же, рассудив, что "дыма без огня не бывает" и выбрав подходящие выходные, вдвоем с Каминским мы отправились на разведку.

В то время опыта у нас еще было мало, а потому "виртуальную" пещеру мы решили не искать самостоятельно, а спросить дорогу к ней у местных жителей. С каждой новой беседой настроение наше падало.

Нет, говорили с нами деревенские охотно, удивлялись нашему необычному интересу, рассказывали о местных достопримечательностях вроде развалин помещичьей усадьбы и скандальных соседей, но расспросам о пещерах все искренне удивлялись.

Может быть, дело в стереотипе мышления? Учли и эту возможность, стали формулировать вопрос иначе: "Есть ли в окрестностях дырки, щели в земле, чтобы человек мог пролезть?" Увы, ответы собеседников не изменились и звучали примерно одинаково: "Нет, у нас ничего подобного и не было!"

Надежды отыскать пещеру исчезли после того, как мы постучались в дом почти 80-летнего дедушки, бывшего школьного учителя. 50 лет проработав в школе, он никогда не слышал от вездесущих ребятишек ничего подобного.

Все же опрос надо было довести до конца, и уже без всяких надежд мы продолжали работу, поговорив с обитателями почти каждого из полусотни домов. Добрались, наконец, до жилья сельского охотника.

На стук, слегка покачиваясь, вышел молодой мужчина лет тридцати пяти и, даже не дослушав вопрос, заявил, что есть здесь две пещеры: одну давно завалило, а в другой еще лет пятнадцать назад он барсуков гонял, когда охотился. Там ход вниз шел, ступенями, развилки были.

Новый знакомый принялся объяснять путь, как водится у деревенских жителей, вполне доходчиво, впрочем, через минуту сам осознал, что запутался, и, сунув босые ноги в шлепанцы, вызвался проводить.

Решение это оказалось весьма мудрым, ибо "ведущая через луг" "тропа" в реальности оказалась пунктирной линией, образованной слегка примятой ногами максимум двух-трех прошедших здесь человек травой, самостоятельно мы наверняка бы ее не опознали. Однако это была лишь первая неожиданность: преодолев по "тропе" луг, наш проводник не стал сворачивать ни направо, ни налево, а взял курс на растущий по краю коренного берега кустарник. "Неужели придется сквозь кусты по склону ломиться?!" — пронеслось у меня в голове — "тяжелый путь предстоит…" Как потом выяснилось, такие же мысли одолевали и Каминского. На основании как долгих объяснений охотника, так и отсутствия информации о пещере у местных жителей следовал единственно возможный вывод: искомая пещера находится минимум в пяти километрах от села, так что следовало настраиваться на достаточно утомительную дорогу…

Между тем практически в тот момент, когда мы одновременно предавались размышлениям о предстоящем пути и подсчитывали имеющийся в запасе резерв времени, охотник остановился на кромке берега и сообщил, что пришли.

От изумления мы на несколько минут потеряли дар речи и стояли разинув рты и тараща глаза: высоко над рекой над почти отвесным обрывом виды во все стороны открывались восхитительные. В трехстах метрах позади виднелись крыши крайних сельских домов, в полукилометре ниже сквозь ветки угадывалась пристань и дорога (по ней мы поднимались утром), а почти прямо под ногами, на фоне известняковых скальных выходов, хорошо выделялся ведущий в таинственное подземелье черный лаз… И был он вовсе не узким — на четвереньках можно свободно войти… Как всегда, в подобных случаях в сознании всплыли слова А.С. Пушкина: "Мы ленивы и нелюбопытны"…

Впрочем, к спелеологам это изречение отношения не имеет, и, горячо поблагодарив проводника, мы поторопились заползти в полость и заняться ее обследованием.

Размеры пещеры неизбалованных (пока!) многокилометровыми спелеосистемами исследователей среднерусского карста не разочаровали: за преодолеваемой "на четырех точках" входной щелью открылся относительно просторный коридор — горизонтальная галерея. Довольно широкая и высокая — идти можно в полный рост, не пригибаясь, — через несколько метров она заканчивается Т-образной развилкой. Стало понятно, что пещера образовалась на пересечении двух размытых (раскарстованных) трещин, рвущих слагающие берег породы в почти перпендикулярных направлениях. Та, в одном конце которой и открылся (в результате эрозии склона) пустивший нас под землю лаз, уходит от берега точно к расположенной в полусотне метров воронке просасывания. Вторая (трещина отпора) тянется параллельно обрыву на несколько сотен метров, ее помогала проследить цепочка воронок. Впрочем, пытаться "продлить" пещеру вверх или в стороны было делом бесперспективным — поноры в ямах имелись, но узкие и сплошь замытые глиной. Другое дело, вниз: хотя мы и не слишком полагались на рассказ охотника (местные жители о любой пещере всегда говорят, что та "раньше была длиннее"), второй этаж под нами явно имелся — на это указывали многочисленные дыры на дне ходов, проникнуть в которые сразу не получилось…