Россия перед голгофой - [49]

Шрифт
Интервал

И до наступления эпохи Великих реформ русские писатели изображали продажных женщин на страницах своих стихотворных и прозаических произведений. «Тогда (в 40-е годы. — С.Э.) писатели выказывали большое сочувствие к женскому вопросу тем, что старались опоэтизировать падших женщин, “Магдалин XIX века”, как они выражались»[231]. Однако именно литература пореформенной поры, живописуя подобных женщин, не только отказалась от употребления всем хорошо известных бранных слов, которые традиционно использовались в устной речи для обозначения женщин легкого поведения, но и существенно обогатила книжную речь целым рядом крылатых слов и образных выражений. Никогда ранее русский литературный язык не был столь изобретателен и гибок. «Погибшее, но милое созданье», «жертва общественного темперамента», лоретка, камелия, кокотка, Клара, Магдалина...— таков далеко не самый полный перечень этих слов и выражений. Некоторые из них появились на книжных страницах еще в 30-е или 40-е годы, но как раз в 60-е годы эти крылатые слова получили широкое распространение не только в литературном, но и в разговорном языке. Примечательно, что ни одно из этих крылатых слов и образных выражений не ассоциировалось ни у авторов, ни у читателей с ярко выраженной экспрессивно-негативной, уничижительной или неодобрительной оценкой публичных женщин[232].

С легкой руки автора «Что делать?» фиктивный брак перестал трактоваться как безусловный грех и стал рассматриваться как рациональная мера. В понятиях и нравах общества произошёл резкий поворот — целесообразность сильно потеснила нравственность. Столичные кокотки, фактически подражая «разумным эгоистам» Чернышевского и исходя из столь почитаемой героями романа «теории расчета выгод», поспешили воспользоваться этим революционным сдвигом в психологии общества. Предоставим слово анонимному автору агентурного донесения, отложившегося в недрах Секретного архива III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

«На Екатерининском канале, в доме под № 4-м или 24-м, жительствует некая, значащаяся, впрочем, в паспорте "из благородных", госпожа, по имени Амелия[233]. В сущности, она одно из двух: или полька, или, что более достоверно, — ревельская мещанка, вышедшая после нескольких лет легкого поведения за какого-нибудь отставного чиновника или офицера; что, как известно, бывает сплошь да рядом. Эта Амелия, водящаяся преимущественно с кокотками и содержанками, составила себе очень доходную профессию, приискивая для покаявшихся распутниц, желающих получить почетную в их кругу позицию, титулованных мужей, или правильнее — только титла, которые покупают у разных промотавшихся господ за очень дешевую цену. Графские и княжеские титла, разумеется, составляя товар более редкий, ценятся довольно дорого; генеральские же чины идут почти что ни по чём. Таким образом, эта Амелия, месяц или же полтора назад, купила для какой-то бывшей содержанки, некоего мужа, Генерал-Майора Клюверта, который был где-то губернатором. Этот Клюверт, получив за свое Превосходительство от Амелии 5000 руб. согласно условию, тотчас после венца выдал новобрачной свидетельство на отдельное проживание, и они распростились навсегда тотчас после совершения брачного обряда.

Недели или две спустя Амелия купила для другой содержанки, другого генерала, именно Действ<ительного> Ст<атского> Совет<ника> Березова (или Березина)[234]. Но тот, как статский генерал, получил за свое имя и чин только 3000 руб. В настоящее время эта Амелия хлопочет устроить свадьбу третьей содержанки, но дело немного затянулось, так как подысканный генерал-майор Тимковский меньше 6000 не хочет и слышать, между тем как ему предлагают всего 4000, на том основании, что бездомные генералы, даже военные, теперь не составляют редкости.

Известный, содержащийся в долговом отделении, отст<авной> юнкер князь Всеволод Долгорукий, точно так же женился на какой-то публичной женщине, за 5000 руб.

18-го Октября 1869 г.»[235].


Итак, поведение петербургских кокоток и содержанок полностью соответствовало концепции «разумного эгоизма», изложенной в романе Чернышевского. Одновременно с этим незыблемые до сей поры позиции брака, освящённого церковью, подверглись сильному натиску со стороны гражданского брака. Так брак перестал быть таинством.

На право вас любить не прибегу к пашпорту
Иссохших завистью жеманниц отставных:
Давно с почтением я умоляю их
Не заниматься мной и — убираться к чёрту![236]

Эти стихи были написаны Денисом Васильевичем Давыдовым примерно в 1834 году и имели конкретного адресата. Напечатали их лишь в 1840-м, уже после смерти поэта-партизана. Поэтические строки плохо корреспондировались с жизненными реалиями 40-х годов. «Тогда русские женщины боялись афишировать себя дамами полусвета и всегда старались запастись мужем»[237]. То, что в 1840 году могло быть расценено как поэтическая метафора, спустя четверть века обрело статус бытовой реальности. Таков был бег времени. В конце октября 1866 года смоленский губернатор Николай Петрович Бороздна, беседуя в Петербурге с экс-министром народного просвещения Авраамом Сергеевичем Норовым и академиком Александром Васильевичем Никитенко, «сильно жаловался на нигилистический дух среди смоленской молодежи. Многие из девушек не выходят замуж иначе, как гражданским браком»


Еще от автора Семен Аркадьевич Экштут
Тютчев: Тайный советник и камергер

Семен Экштут, доктор философских наук, историк, неожиданно поставивший в центр жизнеописания Федора Тютчева его служебное поприще, свой оригинальный замысел объясняет так: показать, из какого житейского «сора», по слову Ахматовой, «растут стихи, не ведая стыда». Дипломат, не сумевший получить сколько-нибудь заметный пост, пророк, чья вещая сила не была оценена современниками, политический мыслитель, за долгую жизнь не нашедший времени привести в систему свои воззрения, поэт, издавший при жизни два небольших сборника, и то не по своей воле, сегодня Тютчев украшает собой первый ряд отечественных классиков.


Закат Империи. От порядка к хаосу

С.А. ЭкштутЗакат империи От порядка к хаосуМосква ВЕЧЕ2012В начале нового, 1917 года вес население России - искушенный политик и опытный финансист, рабочий и крестьянин, боевой офицер и обычный российский обыватель - надеялось, что наступивший год принесет наконец мир, спокойствие и стабильность. Однако реальная российская действительность находилась в очевидном противоречии с этими радужными надеждами. И каким бы чудовищным ни казалось нам сейчас то, что произошло в октябре 17-го, население страны уже было пси­хологически подготовлено к большевистскому экстремизму.


Юрий Трифонов: Великая сила недосказанного

Юрий Трифонов (1925–1981), популярнейший писатель эпохи позднего социализма, родоначальник городской/московской прозы как литературного направления, до сих пор остаётся «недочитанным», полагает автор книги. «Я пишу о смерти („Обмен“) — мне говорят, что я пишу о быте; пишу о любви („Долгое прощание“) — говорят, что тоже о быте; пишу о распаде семьи („Предварительные итоги“) — опять слышу про быт; пишу о борьбе человека со смертельным горем („Другая жизнь“) — вновь говорят про быт», — сетовал Трифонов.


Рекомендуем почитать
Экономические дискуссии 20-х

Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.


Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Личная жизнь Петра Великого. Петр и семья Монс

Императора Петра I именуют Великим — имеются в виду его государственные преобразования. А вот в личной жизни вряд ли можно применить к «великому реформатору» этот эпитет. В любви его часто предавали, даже в самой сильной, самой неистовой — к Анне Монс, а ведь ради нее он постриг законную жену в монахини. Красавица безраздельно воцарилась в сердце Петра, однако не смогла удержаться на этом хрупком пьедестале. Он ее любил, она его — нет. Непростые отношения были у императора и с другими дамами его сердца. Как только он попадал в паутину сердечной привязанности, становился беззащитным и… неуправляемым.


Молодая Екатерина

Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…


Личная жизнь Александра I

История жизни наших самодержцев состоит из мифов и легенд. А больше всего мифов сочинено про императора Александра I. Документы, мемуары, воспоминания современников, легенды, анекдоты — и все про Александра Павловича. Его, вершителя судеб Европы, называли слабым и недальновидным правителем, и при этом — чрезвычайно честолюбивым, хотя трон для него был тяжелейшей обязанностью. Внезапная кончина императора привела к трагическим событиям и породила множество сплетен и легенд, о реальности которых спорят до сих пор — и дальше будут спорить, потому что счет спорщиков 1:1.


Тайны дворцовых переворотов

Политическая история России XVIII века — это, по сути, история дворцовых переворотов. Ученые выделяют семь крупных «дворцовых бурь», потрясших Российскую империю той эпохи. Это воцарение Екатерины I, падение Меншикова, воцарение Анны Иоанновны, падение Бирона, воцарение Елизаветы Петровны, Екатерины II и Александра I. К ним примыкает политически менее значимая, но шокировавшая русское общество расправа с Артемием Волынским и загадочная, омрачившая триумф Екатерины II, смерть Петра III в Ропше. Историки называют разные причины столь частой смены власти, однако они сходятся в одном – каждый такой переворот вносил важные изменения в политику государства, а в случае с Екатериной II – ознаменовал начало новой эпохи в истории России.