Россия на рубеже XV-XVI столетий - [87]

Присоединение на рубеже XV–XVI вв. огромных территорий Юго-Западной Руси привело к созданию особой системы отношений этих земель с великокняжеской властью. Она не имитировала уходящую в прошлое удельную систему, но оставляла значительные суверенные права за местными властителями, так называемыми слугами. Прослойка служилых князей занимала как бы промежуточное положение между удельными князьями и князьями Северо-Восточной Руси, потерявшими суверенные права на старые земли. Владение служилых князей рассматривалось правительством не как самостоятельное княжение, а как вотчина (безотносительно к тому, получил ли слуга ее от великого князя или она перешла к нему от предков). Служилый князь не был близким родичем великого князя и не имел никаких прав (в отличие от удельного) на занятие великокняжеского престола. Права и обязанности служилого князя хорошо рисуются по докончанию 1459 г. новосильского и одоевского князя Ивана Юрьевича и его братаничей Федора и Василия Михайловичей с великим князем литовским Казимиром. Княжата обязывались верно служить Казимиру, его детям и вообще тем, кто будет в дальнейшем великим князем литовским; обещались быть «в воле» литовского князя, и в частности быть союзниками в его борьбе с врагами. Отныне без его дозволения княжата не могли вступать в договорные отношения с кем-либо. Сам же Казимир обязывался не вступать в новосильские и одоевские земли. Суд по спорным вопросам должен быть совместным — литовского князя и княжат-слуг. В условиях докончания 1459 г. было много черт, близких к договорам русского государя с удельными родичами. Иван III выступал от имени служилых в важнейших международных договорах (в частности, в договоре с Литовским княжеством 1494 г.).[697] Служилые князья, как и удельные, участвовали со своими войсками в военных действиях Ивана III (в том числе и в русско-литовской войне начала XVI в.). Земли княжат-слуг не должны были выходить из-под великокняжеского суверенитета (даже если у княжат не будет «отрода», т. е. при выморочности владений).

Не известно, существовали ли подобные докончания русского государя со своими слугами. Но суть отношений их с великокняжеской властью напоминала те, что были изложены в докончании 1459 г. О том, что служилые князья считались рангом ниже удельных, свидетельствуют докончания Ивана III с удельными братьями, содержавшие их обязательство не принимать «служебных князей» с вотчинами. Служилые княжата не составляли единой сплоченной корпорации. Среди них выделялись Семен Можайский и Василий Шемячич, занимавшие полуудельное положение. Именно эти князья, формально числясь слугами, считались как бы патронами северских князей, часто находившихся под их командованием во время войн на юго-западе Руси.[698]

Великокняжеская власть имела различные средства влияния на политику служилых князей. Одним из них была замена их земель, в результате которой слуги теряли связи с местными корпорациями землевладельцев Юго-Запада. Другим средством была опала. Сохранив на окраине Русского государства за слугами часть их старинных прав и привилегий на их вотчинных землях,[699] правительство формально поставило их выше старомосковских княжат и бояр. С княжатами-слугами они местничать не могли. И вместе с тем служилые князья были отстранены от реального управления страной. Они не входили в Боярскую думу, не участвовали в переговорах с послами, не посылались наместниками. Постепенно, по мере формирования и укрепления государственного аппарата, их политическая роль уменьшалась.

Таковы те особенности в управлении отдельных земель на рубеже XV–XVI вв., которые отмечал В. И. Ленин, подчеркивая наличие сильных черт феодальной обособленности отдельных земель.[700] Центральную власть в стране осуществляли великий князь, Боярская дума, дворцовые учреждения и дьяческий аппарат. Великий князь издавал распоряжения законодательного характера (Судебник, уставные и указные грамоты и т. п.). Ему принадлежало право назначения на высшие государственные должности. Великокняжеский суд был высшей судебной инстанцией. Наиболее значительные военные предприятия возглавлялись великим князем. В изучаемое время он только дважды выступал в качестве военачальника: в походе на Тверь 1485 г. и в 1495/96 г., когда он во главе своего двора отправился в Новгород. Последний «поход» был военно-инспекционной поездкой, только внешне повторявшей новгородские походы 70-х годов XV в. Сношения с иностранными державами также находились в компетенции государя.

И все же, несмотря на такой широкий круг политических прерогатив, великого князя всея Руси нельзя представить себе по образцу государя-абсолютиста или восточного деспота. Власть великого князя ограничивалась прочными традициями, коренившимися в патриархальности представлений о характере власти, которые имели к тому же религиозную санкцию. Новое пробивалось с трудом и прикрывалось стремлением жить, как отцы и деды. Так, при назначении на думские должности великий князь должен был считаться с традиционным кругом боярских семей и порядком назначения. С величайшим трудом семейный принцип прокладывал себе дорогу, идя на смену родовому. Великий князь не мог еще нарушить традицию выделения уделов своим детям — один из устоев структуры государства того времени, хотя с самовластием удельных братьев вел решительную борьбу.