Россия. Крым. История - [4]

♦ Реальная угроза свергаемой власти всегда должна приходить из-за рубежа. Внутренние силы — фрондирующая элита и отрывающаяся на «празднике непослушания» улица — могут лишь загадить парки и скверы, но рисковать благополучием, дарованным им «преступным режимом», и тем более своей жизнью они не способны по определению. Только внешние силы представляют реальную угрозу власти. Только они могут воздействовать на институты государства экономически. Только они, внешние силы, способны влиять на власть политически. Политически — точечно на отдельных представителей элиты с целью снижения уровня сопротивления тех, кто желает сплотиться вокруг власти. Наконец, только внешние силы имеют возможность применять в самом крайнем случае военную силу. Или в виде угрозы (Сирия), или же в виде реального ведения боевых действий (Ливия).

Промежуточный вывод: часть местной элиты и улица выступают как проводники внешнего воздействия и антураж для демонстрации слабости власти и легитимизации права внешних сил воздействовать на нее.

♦ И последнее, наиважнейшее условие — это гарантии внешних сил местной элите и «улице» в том, что верховная власть страны не решится никому сделать «больно». То есть местную элиту, даже при явном ее участии в «оранжевой» революции при любом результате этого «мирного переворота», никто трогать не станет. Это первое, о чем говорят местной власти послы влиятельных стран. Это главное условие для того, чтобы местная власть не попала в «черный» мировой список. Это первая тема для политического давления, которое иностранные послы и их доверенные лица начинают оказывать на местную власть при первых же проявлениях развертывания «оранжевого» сценария на улицах страны.

Понимая механизм «оранжизма», можно выстроить схему противодействия ему со стороны властей страны, которую Вашингтон, Брюссель и Лондон хотят «демократизировать».

1. «Выключение» местной элиты, вставшей на сторону «оранжизма», путем лишения ее уверенности в своих силах. Власть демонстрирует, что гарантии «неприкосновенности», полученные «оранжистами» от внешних сил, при условии воли к сопротивлению государства не стоят ни гроша. Местная элита должна понимать, что игры в одни ворота не будет. Посты, депутатство, бизнес, свобода и общественное положение в случае недостаточной лояльности власти могут быть безвозвратно потеряны.[5]

2. «Улица» не должна рассматриваться как некая единая масса, которую нужно или терпеть, или же жестко разгонять. «Улица» как явление делится на две неравные части. На большинство «сытых недовольных», которые есть продукт успешной пропаганды со стороны геополитических «партнеров», и ее «боевой и руководящий» отряд — провокаторов и зачинщиков беспорядков. Они маскируются «под простых манифестантов», работают за деньги и наняты одной из структур, ориентирующейся на внешнюю поддержку. Соответственно, если «выключать» из уличной массы ее вторую активную часть, то «сытые недовольные» потеряют катализатор «недовольства». И останутся на улице без пастырей, утратив способность превратиться в опасную толпу, направляемую специалистами с помощью психологии управления массовыми мероприятиями.[6]

3. Политика государственной власти в отношении тех внешних сил, которые пытаются, опираясь на местную элиту и «улицу», выставить условия капитуляции правительства в стране, подвергшейся внешней «оранжевой» агрессии, должна состоять в том, чтобы «махать ручкой и улыбаться». Делать вид, что не до конца понимается суть предлагаемых способов решения внутриполитического «кризиса», брать паузу для размышлений и при этом улыбаться. Желательно улыбаться, прямо и нагло глядя в глаза, инициируя в это время очередные военные учения со стрельбами в той части страны, где это может озадачить «партнеров». Тянуть время и выставлять встречные невыполнимые условия. Соглашаться на все устами третьего человека и спустя некоторое время возмущенно опровергать это устами первого или второго. При этом усиленно «работать» в отношении местной элиты, ставшей на почву «оранжизма», и по той части «улицы», которая действует руками провокаторов-застрельщиков «сытых недовольных». Все это даст время для маневров, которые позволят распылить силы, представляющие внешнее давление.[7]

К слову сказать, именно первый майдан (2004 год) олицетворял зенит могущества «оранжевых технологий», так называемого ненасильственного свержения правительства. Второй майдан (2014 год), прошедший с пролитием крови и участием боевиков в масках, означал закат подобных попыток захвата власти. Конечно, вполне возможно, что «оранжевый сценарий» еще будет использоваться, но, вероятнее всего, его станет вытеснять сценарий силовой. Теперь маски сбрасываются, никто больше не пытается прятаться. Точнее, маски как раз появляются на лицах «мирных протестующих». Только в руках у них теперь не гвоздики, а биты и бутылки с зажигательной смесью. Силовой государственный переворот во всей красе. Так сказать, классика жанра, отработанная веками: насилие и информационное манипулирование народом. Такое теперь лицо у «революции», которую насаждают в мире США. Из этого вытекает, что и ответ на подобные методы свержения власти должен быть соответствующим. Митингами и пикетами боевиков не победить, с плакатами против бит и травматических пистолетов не выстоять. На попытку захватить власть силой должен даваться жесткий и такой же силовой ответ. Но это к вопросу противодействия будущему майдану в России, организовать который наши американские «партнеры» обязательно постараются к 2016 году, во время и после выборов в Думу или чуть позже — на выборах президента. Если экономика США и их союзников будет чахнуть еще более быстрыми темпами, то попытки «помайданить» могут начаться уже в 2015 году.