Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы - [220]

Три четверти лабораторий, заводов, портовых сооружений было превращено в руины. Под бомбами погибли начальник полигона доктор Тиль, старший инженер проекта Вальтер, генерал-майор фон Шамье-Гличинский, а с ними 735 немецких специалистов. Утром в Берлине застрелился генерал-полковник Йешоннек, начальник штаба люфтваффе, отвечавший за производство «Фау». Предпринятые одновременно с налетом на Пеенемюнде бомбежки заводов в самой Германии и пусковых установок на побережье Франции привели к тому, что серийный выпуск «Фау-2» был задержан примерно на полгода.

И никак нельзя умолчать об одной печальной подробности: хотя поляки переправили в Лондон точные планы объектов, англичане бомбили без разбора, по площадям, уничтожив в том числе бараки концлагеря и насильно пригнанных рабочих. Вместе с немцами погибли 213 заключенных: 91 поляк, 23 украинца, 17 французов и 82 узника неустановленной национальности…

После налета на Пеенемюнде наученные горьким опытом немцы стали спешно устраивать засекреченные полигоны в других местах – в том числе и на территории Польши. Испытания ракет на «живом объекте» гитлеровцы провели в районе Буга, выпустив внезапно по польской деревне Сарнаки сто модернизированных образцов ракет «Фау» типа «А-4». К счастью, точность попадания оказалась крайне низкой – на деревню, где жило более тысячи человек, не упала ни одна ракета, лишь один крестьянин погиб, а его соседка была ранена. Зато известия о ракетном обстреле деревни быстро попали к Коцьяну, с помощью математических расчетов установившему, что новый полигон расположился возле небольшого городка Мьелец.

Командир партизанского отряда АК Ежи Хмелевский (до войны – также авиаспециалист) выслал в подозрительные районы поисковые группы и создал на местах густую сеть наблюдателей, перед которыми была поставлена задача: любыми усилиями собрать как можно больше остатков взорвавшихся ракет до того, как места падения успеют оцепить немцы. Этот приказ, потребовавший адских трудов, был успешно выполнен: несмотря на строжайший дорожный контроль, обломки ракет увозили в Варшаву, где их тщательно изучали в подпольной лаборатории, а о результатах регулярно сообщали по радио в Лондон. А из Лондона все настойчивее требовали совершить вовсе уж невозможное: прислать ракету целиком…

Подпольщики быстро поняли, что совершить налет на один из перевозящих ракеты поездов ни за что не удастся – составы шли из Германии под усиленной охраной, нигде в пути не останавливаясь, на всем пути следования сопровождаемые звеньями истребителей.

Однако не зря говорится – смелым Бог владеет…

Немецкий офицер из административной службы жаждал прикупить для семьи на черном рынке сальца и мясца, но деньгами не располагал. И быстро оказался на крючке подпольщиков. За каких-то две тысячи марок у него удалось одолжить на время точную топографическую карту одного из полигонов, привязанную к местности. Вновь усевшийся за расчеты инженер Коцьян определил, что выпущенные с этого полигона ракеты должны падать в строго определенном районе – 60 кв. км. восточнее Варшавы, у Седлице. Район оказался под постоянным наблюдением людей Хмелевского. В один из дней апреля 1944 г. погода выдалась исключительно пасмурной, шел дождь, над болотами стояли туманы, и очередная ракета, упавшая неподалеку от Седлице, не взорвалась, а немецкие поисковые группы из-за плохой видимости не сразу определили место падения и опоздали…

Зато не оплошала группа под командой офицера АК Стефана Игнашака. Ракету моментально разобрали на составные части, их вывезли и укрыли в окрестных деревнях, а весивший полтонны двигатель, с которым было больше всего мороки, спрятали неподалеку. Когда появились немецкие поисковые группы и полевая жандармерия, не было ни ракеты, ни партизан. Через два дня гитлеровцы прекратили поиски, решив, что ракета утонула в болотах.

Целехонькие детали ракеты доставили в Варшаву. Только образец горючего не удалось довезти – прямо на вокзале оно вдруг воспламенилось в кармане Игнашака, везшего бутылку под видом касторки. Каким бы чудом это потом ни выглядело, Игнашаку и двум охранявшим его партизанам удалось избежать ареста – сбежавшиеся солдаты поверили объяснениям Игнашака, на хорошем немецком языке растолковавшего, что у него в кармане вдруг вспыхнула зажигалка. Немцев подвела как раз секретность, окружавшая все связанное с «Фау», – простые солдаты и охранники вокзала в жизни не слыхивали о ракетном горючем, способном порой самовоспламеняться, вот и обошлось…

В Варшаве радиотехническую аппаратуру ракеты исследовал на явочной квартире профессор Януш Грошковский, член АК, крупный ученый довоенной Польши. Именно он, работая на кухонном столе, раскрыл один из главных производственных секретов фирм «АЭГ» и «Сименс»: установил, что ракета «Фау» наводится на курс по радио, и, кроме того, сама передает наземным станциям информацию о своем полете.

Вскоре после этого гестаповцам удалось арестовать Корону – инженера Коцьяна, выданного провокатором (правда, по другому делу). Однако это уже не могло помешать операции «Мост» – отправке разобранной ракеты на самолете в Англию.