Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы - [211]

Американцы и японцы на Дальнем Востоке, такое впечатление, больше ревниво следили за действиями друг друга (чтобы, не дай бог, не усилился чрезмерно соперник), нежели всерьез боролись с большевиками.

Чехи преспокойно устранились от войны с красными в Сибири. Все бы ничего (в конце концов, не обязаны были), но вдобавок поручик Гайда, произведший сам себя в генералы, спер изрядную часть колчаковского золотого запаса. И в обмен на разрешение вывести награбленное без досмотра сдал партизанам Колчака – в компании с французами. Именно это золото легло в основу созданного чуть погодя «Легия-банка», благодаря ему кукольная страна Чехословакия и просуществовала худо-бедно двадцать лет, пока не прикатил вермахт. Вообще чехи в двадцатом столетии явили миру печальнейший пример атрофии инстинкта государственности. Создать мощные укрепрайоны в Судетах, возле которых любой враг мог топтаться месяцами, создать армию, немногим уступавшую вермахту, – и позорно задрать лапки кверху, едва стукнули кулаком по столу в Берлине. Поневоле вспоминается кусок из пародийной «Всемирной истории», сочиненной до революции юмористами журнала «Сатирикон»: «И все у них было как-то несерьезно, по-детски – будто игра в куклы. Страны были маленькие, ничтожные, а тянулись за большими, подражали взрослым: так же устраивали политические восстания, казнили противников и, конечно, вводили реформацию. Но все было у них на детский рост: вместо войн – стычки, вместо казней – пустяки. Да и реформация была какая-то не такая… Что же это за история?» [41].

Французы? Эти в свое время (есть точные свидетельства) грозили обстреливать с военных кораблей части Деникина, если те войдут в Одессу.

Греки… Как я ни ломал голову, не могу до сих пор понять, каким ветром занесло в Новороссию греческие части и какого черта они там искали. Не иначе вспомнили времена Александра Македонского, комики…

Одним словом, если бы «интервенты» сражались с большевиками серьезно, по-настоящему – большевики не могли не пасть. Однако все иностранные державы преследовали свои, мимолетные, шкурные интересы, не имевшие ничего общего с реальной борьбой против большевизма, – что дало большевикам лишний козырь…

Можно еще упомянуть, что у красных оказалась масса как гражданских чиновников царского времени, так и царских офицеров в немалых чинах. Конечно, кое-кого, как о том справедливо пишут, затащили на службу шантажом, взяв близких в заложники. Но вряд ли это справедливо в подавляющем большинстве случаев. Слишком многие пришли добровольно – и генерал Бонч-Бруевич, брат ленинского сподвижника, и генерал Брусилов, и блестящий генштабист, генерал от инфантерии Поливанов, бывший помощник военного министра Российской империи Редигера. Здесь и столбовой дворянин Тухачевский, и царский полковник Шапошников, будущий шеф генштаба при красном царе Сталине, и десятки других…

Между прочим, впоследствии, когда Советская Россия из замышлявшегося Лениным «депо мировой революции» превратилась трудами Сталина в обычную империю, где «большевистская идеология» сохранялась лишь для вывески, слишком многие из эмиграции осознали это перерождение – и приняли его!

Сейчас кое-кто то и дело пытается реабилитировать подонка Власова, оправдывая его тем, что он-де был «против» Сталина. И это, мол, все искупает. Однако не мешает напомнить строчки «Войны и мира», посвященные бегству русских из Москвы перед сдачей ее Наполеону: «Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего».

Точно так же люди из родовитейших русских фамилий, равно так и бывшие вожди белого движения, категорически отказались сотрудничать с Гитлером. К немцам привычно подался их старый клиент Краснов, но Деникин брезгливо отказался от всяких контактов с фюрером. Княгиня Вика Оболенская сражалась во французском Сопротивлении – и погибла. Князь Феликс Юсупов, в свое время отказавшийся вступить в белую гвардию, отверг все попытки гитлеровцев заманить его к себе на службу. Его сообщник по убийству Распутина, великий князь Дмитрий Павлович, живя в Швейцарии, печатно приветствовал победы Советской Армии над гитлеровцами. Он же, кстати, писал: «Наша родина не могла быть управляема ставленниками по безграмотным запискам конокрада, грязного и распутного мужика. Старый строй неминуемо должен был привести Романовых к катастрофе».

Наконец, стоит упомянуть о позиции церкви по отношению к большевикам. Много жутких фактов о истязаниях и убийствах красными православных священников (и не их одних) обнародовано в последние годы. Однако есть и еще один аспект проблемы, долгое время остававшийся в тени…

Свидетельствует митрополит Вениамин, участник Московского Церковного собора 1917–1918 гг.: «…вторым, весьма важным моментом деятельности Собора было установление взгляда и поведения Церкви по отношению к советской власти. При борьбе Советов против предшествующей власти Керенского Церковь не проявила ни малейшего движения в пользу последнего. И не было к тому оснований. Когда Советы взяли верх, Церковь совершенно легко признала их власть. Не был исключением и митрополит Антоний, который после так ожесточенно и долго боролся против нее вопреки своему же прежнему воззрению. Но еще значительнее другой факт. При появлении новой власти всегда ставился вопрос о молитве за нее на общественных богослужениях. Так было при царях, так, по обычаю, перешло к правлению Керенского, когда Церковь вместо прежнего царя поминала «благоверное Временное правительство», так нужно было поминать и новую власть. По этому вопросу Собором была выработана специальная формула, кажется, в таком виде: «О стране нашей российской и о предержащих властях ее».