Россия и Япония: стравить! - [39]

5. Для прочного возведения основ империи будут повсюду в мире заимствоваться знания».

Это была, конечно, декларация, но ее дух был не дан властью, а уловлен ею в потребностях эпохи! И потому эти 5 пунктов не повисли в воздухе и не рухнули — как мечтания философов-«реформаторов» в Китае. В чем-то — непоследовательно, в чем-то — решительно, но эти принципы облекались в плоть реальных дел и результатов именно потому, что эти принципы уже существовали в умах и сердцах всей активной части японского общества.

Что интересно, уважаемый читатель! В ту действительно бурную и незаурядную эпоху в Японии не выдвинулся какой-то конкретный мощный национальный лидер. Были, конечно, в «революции Мэйдзи» фигуры яркие и деятельные — иначе и быть не могло в любом успешном политическом предприятии. Но это была группа.

Однако группа была и мощной, и динамичной. И вот у этой группы лидеры были. Именно — лидеры, а не лидер... Лишний раз в этом можно убедиться, познакомившись с оценкой видного китайского просветителя конца XIX — начала XX века Хуан Цзунсяня...

Он (как и неудачливые китайские реформаторы Кан Ювэй, Лян Цичао, Тан Цайчан) с явной восхищенной завистью к Японии и с надеждой на то, что такие люди появятся и в Китае, то и дело говорил и писал об огромной роли «двух-трех великих героев, которые возглавили движение и заложили фундамент для обновления нации».

Лян Цичао писал о «группе просвещенных, передовых мыслителей, смело действующих в духе времени».

Подлинным вдохновителем японских реформ стала сама Историческая Необходимость. Однако счастье Японии (а может, и ее особенность) было в том, что за этим «лидером» пошли уже конкретные люди... И, пожалуй, мало кто до этого из руководителей государств мира мыслил и действовал так рационально, как это было с руководителями «реставрации-революции Мэйдзи».

И я сейчас кое о ком из них немного расскажу.

Тосимити Окубо в 1867 году было 35 лет. Такамаса Кидо — 34. Оба — самураи. И оба играли в «реставрации Мэйдзи» роль видную и завидную.

Окуба прожил 46 лет (в 1878 году его убил самурай-реакционер), Кидо — и того меньше — 44 года.

В первом правительстве Мэйдзи Окуба был министром финансов, а через десять лет, будучи уже министром внутренних дел, именно он вместе с другим участником «революции Мэйдзи» 39-летнем военным министром генералом Ямагатой подавлял мятеж Сайго (за что и заплатил жизнью).

Вместе с Кидо Окуба подготовил и провел административную реформу в Японии.

Сторонник централизации власти, Кидо усреднял чисто самурайские амбиции феодалов и нетерпеливой молодой японской буржуазии. В 1871 году он входил в состав посольств, посланных в США и Европу с целью добиться пересмотра неравноправных для Японии Ансэйских договоров.

Договоры были так названы по официальному именованию времени царствования императора Комэй — эпоха Ансэй («спокойствие»). Ирония истории — как раз в годы Ансэй (1854 — 1860) Япония спокойствия и лишилась.

Что же касается договоров, то это была, уважаемый читатель, целая куча бумаг: американо-японский договор 1854 года (подписан в Иокогаме, а дополнительные статьи — в Симоде), американо-японская конвенция 1857 года, американо-японский торговый договор 1358 года, англо-японский договор 1855 года, англо-японский торговый договор 1858 года, голландско-японские договоры 1856 и 1858 годов, франко-японский и русско-японский торговые договоры 1858 года...

Так что Кидо с коллегами работы хватало, и не их вина, что тогда из посольств ничего не вышло — только в период с 1894 по 1911 год унизительные и невыгодные для Японии договоры были заменены равноправными.

Руководителю конституционной комиссии Хиробуми Ито (тоже самураю) к началу «революции Мэйдзи» было 26 лет (когда он возглавил первый японский кабинет министров европейского образца в 1885 году, ему было 44 года, а когда его конституция увидела свет — уже 47).

За четыре года до событий Мэйдзи двадцатидвухлетний Ито под видом матроса отправился в Англию учиться. Добрался он до Лондона вместе с двадцативосьмилетним Иноуэ Каору (потом занимал многие министерские посты, в том числе и министра иностранных дел).

Тогда за это в Японии грозила смертная казнь.

Много позже Ито сыграл большую роль в заключении англояпонского союзного договора, но прославился он как «японский Бисмарк». Такое свое прозвище он заслужил вдвойне — и потому, что старался иметь «железного канцлера» за политический образец, и потому, что был сторонником дружественных, а не враждебных отношений Японии с Россией.

Ито восторгался Бисмарком и — как написал о нем профессор Жуков — «сам признавал, что из своих заграничных странствий наибольший опыт для заимствования он приобрел в Германии».

А что? Ведь и объединенная Германия Бисмарка тогда поднималась мощно и быстро. Японские ученики явно умели выбирать себе подходящих учителей! Это поколение политиков оказалось при деле действительно в нужное время и в нужном месте. Потому-то они и обретали успех.

Ито, между прочим, создал в Японии новое титулование знати — взамен титулов сегуната. Особая квалификационная комиссия разделила 500 вновь вводимых наследственных титулов так: 12 князей, 24 маркиза, 74 графа, 321 виконт и 69 баронов.