Россия и ядерная энергетика - [10]

Впрочем, как бы я ни стебался над могучестью атомной Европы, но в нулевые годы их надкритичные центрифуги стали всерьез беспокоить Росатом. Давайте напоследок еще немножко технических деталей. Надкритичная центрифуга разделяет большее количество урана, чем подкритичная - соответственно, в каскадах их требуется не такое большое количество. Это - плюс. Но выход из строя, авария надкритичной центрифуги вынуждает останавливать весь каскад - ведь выключается механизм, который выполняет большую работу. При этом надкритичные центрифуги в 2-3 раза длиннее, выше, чем подкритичные. Что это значит с технической точки зрения? Длиннее "игла" - значит, ее сложнее удерживать в равновесии, выше требования к ее материалу. Росатом не торопясь, без суеты одолел все эти проблемы - в 2012 году запущены центрифуги 10 поколения - надкритичные. В открытых СМИ нет ни одной фотографии этой новинки, потому об их размерах нам позволено только гадать. Но, вероятнее всего, это те же 2-3 метра, как и центрифуги URENCO. Конкуренция продолжается, но на сегодня Европа и Россия находятся на тех же позициях: Росатом в одиночку опережает 4 европейские державы в полтора раза, и пока никаких перспектив изменения этой пропорции не предвидится.

Но, как вы понимаете, Европой "похождения "иглы" не ограничиваются - мотается она по разным странам и континентам. С ней знакомы в Штатах, она стала дорогим гостем в Пакистане, Иране, Северной Корее и, весьма вероятно, в Израиле. Рассказывать?

Мир вокруг "Иглы"-3 или "Игла в Азии"

Тут она - европейская, сплошная центрифуга Циппе. Можно сколько угодно ругать ватников и клясть царство Мордора, но от нас секреты такого уровня не уплывали никогда: мы слишком хорошо понимали, что 1000 центрифуг - это топливо для АЭС, а 1 000 000 центрифуг - уже высокообогащенный уран и Бомба. Да, URENCO юридически ограниченная условиями патента Циппе - но это только в том случае, если соблюдать подписанные договоры. И Запад успешно вырастил себе пирата, почему-то рассчитывая, что он будет один.

Есть на свете такая страна, как Пакистан. Кусочек английской колониальной империи, с момента своего возникновения выясняющий отношения с Индией. Но до поры, до времени, это не касалось работы пакистанского ученого Мунир Хана. Попробуйте запомнить имя - Мунир, поскольку Ханов в Пакистане и в его ядерной программе - как донов Педро в Бразилии. У атомного проекта Пакистана с самого его начала имелся "двигатель": Зульфикар Али Бхутто. В 1956 он был министром энергетики и инициатором создания Комиссии по ядерной энергетике, в работе которой с самого начала очень активно трудился Мунир Хан. Он не только работал как исследователь: носился едва ли не по всей стране, выискивая талантливых школьников, делая их студентами, при каждом удобном случае "затягивал" в Пакистан на курсы лекций по атомной энергетике европейских, американских специалистов. В 1958 в Пакистане случился военный переворот, и новый президент - Мухаммед Хан (нумеруйте их, что ли...)) активизировал финансирование Мунир Хана - в Европу на обучение и повышение квалификации при этой паре Ханов отправились не менее 600 студентов и инженеров. Именно с подачи Мунир Хана в 1961 поехал учиться металловедению молодой талантливый парень - Кадыр Хан. (Нет, я не издеваюсь! Во время правления Хана Хан отправил Хана учиться в Германию) Кадыр Хан становится практически европейцем: после учебы в Германии диссертацию писал в Бельгии, практический опыт получал на заводах Голландии. Как в любом приличном детективе, без женщины не обошлось: судьба Хана, а вслед за тем и государства Пакистан, и даже земного шара резко изменилась после того, как Кадыр женился на гражданке Нидерландов, получив гражданство этой страны. Это открыло ему возможность поступить на работу в одну из структурных единиц URENCO, получив доступ к части огромного количества работ по укрощению "иглы".

Неизвестно точно, когда именно Кадыр Хан попал в поле зрения спецслужб Пакистана, но этого просто не могло не произойти. В 1965 году, когда Пакистан в очередной раз, грубо говоря, получил по зубам от Индии, Зульфикар Бхутто произнес свою знаменитую фразу: "Если Индия построит ядерную бомбу, мы будем есть траву и листья, мы будем голодать, но и сами заполучим бомбу себе". В 1971 году, в результате очередной индо-пакистанской войны, на карте мира появилось новое государство - Бангладеш, которое до этого было всего лишь провинцией Восточный Пакистан. В том же году Бхутто становится президентом Пакистана, после чего Мунир Хан стал главой Комиссии по ядерной энергетике. В 1972 в Голландии Кадыр Хан приступает к работе в отделе металлургии Голландской лаборатории физической динамики компании Verenigde Machine-Fabrieken, получая доступ непосредственно к чертежам очередного варианта центрифуг Циппе - G1 и G2. В 1973 на юге Пенджаба, возле местечка Дера Газиа Хан (прекратите нервный смех)) было открыто достаточно богатое месторождение урана, что и подтолкнуло власти Пакистана сделать выбор в пользу создания именно урановой, а не плутониевой бомбы. В мае 1974 года Индия проводит успешные испытания ядерной бомбы, после чего в Пакистане началась откровенная истерика. И почти сразу после этого события Кадыр Хан окончательно понимает, что он может и обязан помочь своей стране получить собственную Бомбу. В сентябре того же года на имя премьер-министра Пакистана - все того же Зульфикара Бхутто - через посольство в Голландии приходит письмо от Кадыр Хана. В декабре Кадыр Хан приехал в Пакистан, встретился с Бхутто, осмотрел, что смогли сделать люди Мунир Хана - они уже пытались проводить самостоятельные разработки центрифуг. То, что увидел Кадыр Хан, вызвало у него глубокое разочарование, и, вероятнее всего, именно после этого он приступил к активному сбору всей технической документации, до которой ему позволял дотянуться его доступ.