Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну - [25]

Это вам не наивные причины Дебидура — «честолюбие какой-либо династии или необдуманный порыв народа», а проникновение в суть. И проникновение тем более выдающееся, что серьезный англичанин Генри Ноэл Брейлсфорд даже в марте 1914 года в книге «Война стали и золота» ошибся, написав: «Эпоха завоеваний в Европе закончилась; и если не считать Балкан и, может быть, окраин Австрийской и Российской империй, то можно с максимально возможной в политике достоверностью сказать, что границы наших современных национальных государств установлены окончательно. Лично я полагаю, что между шестью великими державами не будет больше войн».

Что же, «ура» Энгельсу? Безусловно, но… Но Энгельс был несправедлив к Германии — никакая война, кроме всемирной, была уже невозможна и для Англии, Франции, а особенно для Америки. Более того — не Германия стремилась к войне в первую очередь. Неумно лезла в мировую свару и царская Россия, но она лишь дополняла общую картину. Хотя у России была только ей присущая особенность — она заведомо рассматривалась как «серая скотинка» для «убоя». А старались для этого многие.

Скажем, в российской исторической традиции Витте считают фигурой крупной и патриотической. Ссылаются и на мнение Ленина, хотя оценка Лениным деятельности Сергея Юльевича такова: «Блестящий бюджет Россия уже видала (при Витте). Тоже была „свободная наличность“, тоже было хвастовство перед Европой, тоже усиленное получение займов от европейской буржуазии. А в результате? Крах».

Крах — слово точное. Перед войной в 1914 году России только для оплаты французским пайщикам очередных купонов займов требовалось полмиллиарда франков в год! Для того чтобы расплатиться, организовывались новые займы. Проценты нарастали на проценты. Общая сумма долга России Франции достигла 27 миллиардов франков. А для народного хозяйства денег не хватало.

Да и хозяйство-то было не впечатляющим, что бы там кто ни говорил о мощном-де «прогрессе» России в начале XX века. В 1988 году в Нью-Йорке была опубликована брошюра Бориса Бразоля «Царствование императора Николая II в цифрах и фактах». Автор пытался доказать, что после революции Россия оказалась, якобы, в упадке — даже железных дорог строила всего по тысяче километров в год, а при царе — по 1 575 километров!

Верно… Но вот грузооборот вырос уже к 1940 году почти в 7 раз, пассажирооборот — в 5 раз… А новое станционное хозяйство? А мосты? А тысячи километров по тундре, пустыне, тайге? А заново построенные дороги после войны?

Бразоль сообщал, что «царский» километр железной дороги стоил дешевле «советского» — всего 74 тысячи рублей. Но «Статистический сборник МПС за 1913 год» давал цену кило метра в 117,3 тысячи рублей для 1910 года и в 123,4 тысячи рублей для 1913 года. Однако царские дороги стоили действительно относительно недорого, потому что были плохи: легкие рельсы, слабый балласт, плохие шпалы…

Главное же — Россия вообще строила не так уж и много — городов, домен, больниц, жилых домов. Россия билась, но все больше запутывалась в паутине и внешних, и внутренних кровососов. И хотя конторы и офисы этих финансовых «пауков» находились по разные стороны государственной границы, обе их разновидности были одинаково чужды России и ее интересам.

Витте порой ставят в заслугу введение в России золотого обращения. Одним из реализаторов идеи был приглашенный Витте из Австро-Венгрии А. Ротштейн, который практически этим и занимался. Но вот слова Государственного контролера Петра Христофоровича Шванебаха: «Переход к золотому обращению совершился у нас главным образом путем накопления золота внешними займами». И поддерживать такой «успех» можно было тоже только новыми займами. Что получалось? Золотой запас был, вроде бы, солидным. Золотое обеспечение бумажных денег составляло около 120 %! В результате Запад… высасывал русское золото, а для кредитования национальной промышленности средств не хватало.

Все это было настолько очевидно, что мнения Ленина и Шванебаха, как видим, практически совпадали.

Тогда же Ленин писал о казенном публицисте Гурьеве из правительственного официоза «Россия». Газета «Земщина» определяла его как «публициста с еврейско-либеральным оттенком», и Ленин издевался: «Неужели и официальная „Россия“ является еврейско-либеральным органом?». Ленин же пояснял: действительный статский советник Гурьев был личным секретарем у Витте. А редактором «России», к слову, был бывший профессор права Демидовского лицея… Илья Яковлевич Гурлянд. Так что оттенок определялся все же верно.

* * *

С именем Витте часто связывают рост железных дорог и реже — рост пьянства на Руси. А ведь это он (правда, он ли один?) провел весьма занятную финансово-социальную новацию с казенной монополией на водку. Вот как описывал ее последствия потомственный монархист В. Шульгин: «Картины, разыгрывавшиеся перед магазинами „монопольки“, были отвратительны. Раньше люди пили в кабаках и корчмах. Там они сидели за столами и кое-чем закусывали. И как-никак не только орали пьяные песни, но иногда и беседовали. Кабак был в некотором роде клубом, хотя и низко пробным. После реформы кабаки закрылись. Потребители водки пили ее прямо из горлышка на улице, и упившиеся лежали тут же»…